Татьяна Чебатуркина - Возвращение. Повесть

Саша решительно подошла к BMW Жени. Он сидел, уткнувшись подбородком о скрещенные на руле руки, кивнул на место рядом с собой:

Саша послушно села, положив сжатые кулачки на колени, как примерная ученица на экзамене.

– У тебя очень красивое платье. Тебе говорили, что ты похожа на « Незнакомку» Крамского? Но ты не такая, как эта высокомерная гордячка. Да, у тебя такие же чувственные губы, нос, брови вразлет, такой же упрямый подбородок. Но глаза другие – серьезные, зеленые, как у кошки. И умный лоб с копной роскошных волос, а овал лица у тебя тоньше, нежнее, Ты – живая, без позы, без желания кого-то удивить, поразить. Я тебя такой запомнил и очень рад, что ты не изменилась!

Он накрыл своей ладонью ее напряженные кулачки:

– Ты была на Эльтоне?

– Да, с учениками на экскурсии, – Саше захотелось вдруг, чтобы он сжал ее вздрагивающие коленки, плечи, все тело. Желание было таким сильным, что она испугалась, что сама бросится на шею.

– Предлагаю поехать на озеро Эльтон. Да, просто на три дня уехать в другой район, в другую эпоху, где нас никто не знает. На самое дно бывшего древнего моря. И ты познакомишь с историей родного края еще одного послушного ученика – меня. Согласна?

Саша молчала.

– Я хочу, чтобы ты привыкла ко мне. Поедем! Ты – мой аленький цветочек, выросший на земле моих предков в этом забытом богом краю! – он поцеловал по очереди, обе ладошки. – Поехали!

Как это было давно, в другой жизни, но почему так зримо, осязаемо она помнила каждую минуту того незабываемого существования? Наверное, это особенность юности – впитывать новизну перемен каждой частичкой души, словно камерой на память, записывая каждый жест, каждое слово, каждое мгновение.

Саша помнила….

В почтовом ящике на другой день лежала записка:

– Вечером на танцплощадке в восемь часов. Есть разговор. Женя

На секунду она представила вдруг, как они с Женькой танцуют медленный танец, и, покраснев, запела:

– Женя, Женечка, какое ласковое имя.

Танцплощадка была единственным местом, где по вечерам у старинной деревянной эстрады топтались на бетонном полу влюбленные пары, а остальные с нескрываемым интересом обсуждали последние новости села.

Свет фонаря освещал только танцующих, а вокруг были спасительная тьма, независимость, свобода передвижения и обычные деревянные скамейки без спинок

Женя с Колькой сидели на самой дальней лавочке:

– Там, в колодце точно дверца, но спускаться по канату очень трудно. Сейчас пойдем ко мне и сделаем веревочную лестницу – трап, как на корабле. Время еще есть.

– Разрешите вас пригласить, – белобрысый высокий солдат в выгоревшей на беспощадном солнце форме с какими-то нагрудными значками жестко схватил Сашу за руку, – нас к вам на уборку прислали с армейскими самосвалами.

От неожиданности Саша, растерявшись, покорно пошла за солдатом на освещенный пятачок.

Был медленный танец, и парень по-хозяйски, не отпуская ладонь, прижал Сашу плотно к себе. Она любила танцевать, с первого класса ходила в Дом школьников на занятия хореографического кружка, но сейчас она, прижав локти к груди, просто переступала в жарком объятии незнакомца.

– Какая у вас шикарная река! Мы до вас были в Астраханской области, так там, не то, чтобы искупаться, – пить нечего, вода привозная, – он еще что-то рассказывал, щекоча словами ухо, а она молила, чтобы скорее кончилась музыка.

Через вечность танец закончился, но парень крепко держал за руку, не собираясь расставаться. И тут Саша бесцеремонно вырвалась и скрылась в спасительной темноте. Ребят нигде не было.

Она видела, как солдат расспрашивал девчонок, пропустил быстрый танец, сделал несколько кругов по танцплощадке. Саша рванула домой.

Утром пришла к колодцу раньше всех привязала к тополю веревку с фонарем и стала ждать.

Первым появился Колька:

– Чего это ты вчера рысью за солдатиком побежала? Он тебя тоже в Белоруссию увезет? – Коля присел на пригорке.

– С ума сошел что ли? Какая Белоруссия? Вы лестницу сделали?

Колька обиженно засопел:

– Всю ночь лестницу делали и в колодце без тебя как-нибудь обойдемся. Женька вчера здорово разозлился.

И тут появился Женя, молча, размотал на пыльной дороге лестницу из веревок.