Татьяна Чебатуркина - Год Водолея

Ветер уже успел выхолодить из дома все тепло, и теперь размахивал полотняными шторами, словно кого-то прогонял или звал посмотреть, какой беспорядок в комнатах оставила после себя эта страшная ночная стрельба.

Не зажигая свет, отец перетянул ремнем выше локтя у плеча руку раненной жены, посетовал:

– Как же ты не убереглась? Всего три выстрела, сволочи, через дверь сделали, а тебя чуть на тот свет не отправили! Но, мне кажется, я тоже кого-то отметил. Завыл по – волчьи! Нельзя нам до утра из дома выходить, по одному перестреляют, раз на такое решились, поганцы!

Рассвет долго не наступал. Угрелись под одеялами, уснули незаметно, хотя по-прежнему было жутко – вдруг опять начнется стрельба.

Утром приехали на машине милиционеры, осмотрели весь двор, долго считали следы выстрелов на потолке, стенах, мебели. А потом приказали собирать детей в райцентр, в интернат, пока мать будет в больнице. Отца арестовали, сразу по приезду надели на запястья наручники.

Мать одной рукой накинула щеколду, закрыла бесполезный замок на ключ, выдохнула:

– Чтоб сюда нам больше никогда не возвращаться!

Милиционеры молча отвернулись. И только в интернате Злата услышала, как разговаривали нянечка с воспитательницей:

– Убил Тарас, отец девочек, сына Смирновых наповал. Теперь ему точно тюрьма до дней последних светит! И никакой суд не посмотрит, что он свою семью защищал! Деньги большие на адвокатов нужны, а какие у них деньги – Анна в больнице медсестрой работает, а Тарас – лесник простой.

Председатель сельского совета приказал сбить доски с окон и двери брошенного старенько домика в селе на окраине, хозяева которого умерли летом, а наследники так и не появились, спустя положенные полгода. Директор лесхоза помог перевести с кордона мебель, вещи, тележку напиленных и порубанных дров, пока мать постепенно училась делать всю домашнюю работу одной левой рукой.

Она работала в больнице только днем. Утром отводила Злату в ее второй класс, Машу – в детский сад, а вечером тщательно проверяла все запоры на дверях, клала на табуретку большой железный колун. И винтовку, и карабин отца забрали в милицию. Если подходило время ночного дежурства, забирала девочек с собой в больницу.

Даже заведующий больницей однажды тихонечко шепнул, задержав после пятиминутки:

– Ты, Анна, поостерегись ночью. Эти ироды Смирновы никак не утихомирятся. Грозятся отомстить Тарасу за своего придурка. Лучше бы вам отсюда уехать куда-нибудь в большой город, чтобы они вас там не нашли. Как там дела у Тараса? Когда суд будет?

Суд был открытый. Судья, высокая немолодая женщина, в течение трех дней расставила все точки над «и». Решение было неожиданное для многих сельчан, потерявших веру в справедливость в реалиях наступившего безвластия в районе, зависимости от местных торговцев лесом: « Тарас Тополев не виновен».

Его отпустили прямо в здании суда, засчитав полгода, проведенные в тюрьме. И хотя адвокат Смирновых, срываясь на крик, грозил пересмотром дела, отстранением судьи от должности, мать твердо сказала:

– Больше нас там, в деревне, никто не увидит!

И, наверное, сам Тарас удивился энергии своей жены, когда она отвела и оставила мужа с девочками в семье знакомого шофера райпотребсоюза, который регулярно привозил товары в село, был страстным охотником, рыбаком и пропадал на кордоне все отпуска. А она наняла в городе машину, уехала в село и ночью вернулась с документами и узлами вещей. Рано утром они отбыли на московском поезде. И поиски Смирновых оборвались у железнодорожной кассы – билеты были взяты до Москвы.

Два брата Смирновы были из местных, коренных. Их предки переселились из Тамбовской губернии в середине девятнадцатого века в поисках вольных земель.

Братьям удалось и при советской власти пожить хлебно, заведуя, один – местным захудалым колхозом, другой – лесопильной артелью, которую в народе называли «шарашкой».

Перестроечная круговерть подтолкнула не растерявшихся, осмелевших братьев, развязала им руки, позволила забыть такие понятия, как «совесть», «порядочность». Леса вокруг было в избытке. И братья развернулись.

Желающих поживиться по – крупному на всех этажах власти хватало. Только нужно было их аккуратно выявить, раскрутить, подкормить, и, самое главное, запустить в дело, чтобы все колесики – от рядовых лесников, заготовителей, перевозчиков леса до оптовиков и железнодорожников – исправно выполняли свои обязанности, получали свои гроши, подписывали нужные документы и, главное, помалкивали.