Наталья Долбенко - Индийский принц, или Любовь по заказу. Исповедь функции

Щека ощутила чье-то легкое прикосновение. Снова. Нет. Это уже не снится. Я лежала на правом боку и кто-то лежал рядом. Я слышала дыхание и тихое биение сердца. Но не могла еще открыть глаза: всегда просыпаюсь с трудом, хоть тряси, хоть из пушки пали. Услышу. Может и напугаюсь, но глаза не раскрою. Уж очень липкий мой сон. Веки как клеем смазаны.

– Ната, ты спишь? – послышалось совсем близко. Голос знакомый. Это Ашвани.

В ответ я промурчала невнятное. Он засмеялся. Почти неслышно. И снова провел пальцем по лбу, щеке, носу:

– Ты очень красивая.

Я угукнула и попыталась разглядеть его. Один глаз подчинился и сквозь пелену я увидела рядом с собой его лицо. Он тоже лежал боком и разглядывал меня. Успокоив любопытство, глаз захлопнулся: никакой опасности, спи дальше. Но я уже начинала просыпаться и сон вынужден был отступить. В голове тяпнуло: где я? Проспала на самолет? А что это такое и почему тут Ашвани? Тут же вспомнила, что уже в Дели и облегченно вздохнула: не осталась в Туркмении. Но почему в комнате темно? Сколько сейчас время? Ужас снова охватил меня полудремотную: а гулять?

– Сколько сейчас время? – с трудом промямлила, припоминая огрызки хинди, что знала. Интересно, как собиралась понять ответ.

– Ты долго спала. Уже почти вечер. Мы не будили тебя, чтобы ты отдохнула.

Я тут же распахнула веки.

– Не пойдем гулять?!

Он засмеялся:

– Завтра. Сегодня уже поздно. Видишь темно.

Я с грустью и обидой простонала: все проспала. Что за напасть? Надо пользоваться каждой минутой, а я!

Ашвани снова посмотрел на меня пристально:

– Я долго наблюдал за тобой как ты спишь (мне смущаться было лень и я сделала вид, будто ничего особенно и не случилось: я к такому привычная). Ты знаешь, что ты очень красивая?

Я улыбнулась:

– Знаю.

Не буду же я ему говорить, что иногда, особенно по утрам видеть себя не могу в зеркале. Хотя так, думаю, происходит со всеми: приступы самодурства. Так это можно назвать.

Ашвани провел рукой по моему предплечью:

– Какая мягкая кожа. Нежная. Очень красивая. И глаза у тебя… никогда такие не видел. Они как море или небо. Очень глубокие. Я бы в них утонул, – и застенчиво посмеялся, а я думала, как я смогла понять все, что он сказал, и не находила ответа. Наверно, интуиция.

Не зная, что делать, когда тебе делает комплимент родной брат человека, которого ты любишь, да еще гладит тебя, решила не ругаться, не обижаться, а принять знаки внимания. Даже отметила, что мне это приятно.

– Ты мне очень-очень нравишься, – все также полушепотом произнес Ашвани.

– Ты мне тоже, – небрежно ответила.

– Нет, по-другому… – задумался на минуту, подбирая нужные слова, чтобы объясниться и чтобы я его поняла. – Ну… как девушка. А ты правда Пунита любишь?

Я сразу посерьезнела. Эта тема даже в доме Пунита меня беспокоила. Я так сильно любила, что не верила, что уже здесь, с ним рядом. И в то же самое время мне хотелось его бросить и вернуться домой. Почему и сама не понимала. В аэропорту он не показался так уж великолепен как раньше и еще смущало, что в самолете я летела с индийцами, которые в Ставрополе окончили мединститут и возвращались домой. Среди них был один, худоватый, но с красивым лицом, с выразительными большими глазами и потрясающим носом. Вроде большой, но аккуратный. И мне нравился этот незнакомец. Просто так, без претензий и надежд. Я отдергивала себя: а как же Пунит? Ты же к нему едешь? Ты же его безумно любишь? Ты не имеешь права пялиться на других парней, тебе они не могут нравиться, потому то ты уже не свободна… Но что-то мелкое внутри сопротивлялось уже моему чувству и требовало свободы. Теперь-то я знаю, что это и была интуиция, но я ее не умела хорошо слушать. Глаза застилали миражи.

– Да, – был ответ и я отвела взгляд.

Помолчали. Первым нарушил тишину Ашвани:

– А меня ты не можешь полюбить? Как Пунита?

Что это? Сигнал сос! Катастрофа! Повторяется история семьи. Мамины два младших брата ругались, делили одну женщину, жгучую красотку из Узбекистана. Сначала один с ней гулял, потом отбил второй и она за него вышла замуж. Потом, спустя время тот, который не женился спохватился и принялся ее отбивать. Чуть до поножовщины не дошло. А теперь и я в такой похожей ситуации. Не нравится мне такое начало. Не по душе.

– Ты мне будешь другом, – улыбнулась мягко, давая понять, что я говорю то, что думаю.

– Жаль… – вздохнул и снова погладил мне руку.

– А это у тебя что? Тату?

Выше локтя еще красовались остатки-крошки недостертой розы. Наклейка-тату. Мы такие на рынке у вьетнамцев купили с братом (он себе мужские рисунки) по десятке за десять разных картинок. Так что можно ожидать от рублевого тату. Он и смылся на второй день. А то, что еще тут не соскоблилось – из-за долгого перелета.