Кто-то хлестнул меня кнутом, но я совершенно не почувствовал боли, потому что большая часть удара пришлась на железную защиту на моем теле. Я тоже хлестнул кнутом в воздухе. Мой конь несся, как сумасшедший, обгоняя всех, а я лишь управлял им и подстегивал его.
В следующую секунду я увидел, как одна из лошадей врезалась в барьер, и наездник вылетел в пеструю толпу. Раздались крики и визг, но лошадь, тем не менее, поднялась и помчалась вперед. А это значило, что соперник не сошел с дистанции, потому что побеждает именно лошадь, с всадником или без него. И эта лошадь, освободившаяся от своего наездника, резво неслась вперед, оставшись, впрочем, позади меня.
Передо мной была еще одна лошадь и еще один круг. Прийти вторым в этих скачках куда хуже, чем прийти последним, потому что проигравшим считается именно второй. Лошадь обходила меня на полкорпуса. Я не имел права проиграть эту гонку, моя контрада и мой тренер не простили бы мне этого! Я еще сильнее пришпорил своего коня, побуждая его выложиться на 200% в этом коротком забеге. И снова я почувствовал удар кнутом, который в этот раз спровоцировал резкую боль в руке, что я даже дернулся и на секунду подумал, что вылечу в толпу, как и тот несчастливчик. Но мы с конем уже слились настолько, что неслись вперед, как единое целое.
Оставалось 20 метров до финиша. Я хлестнул лошадь, и она рванула вперед, как стрела, выпущенная из лука. Перед глазами мелькнула финишная ленточка. По инерции мы с конем поскакали дальше, но скорость стала падать, и я начал различать людей. Толпа из центра пьяццы ринулась на трассу, по которой мы только что неслись, размахивая флагами. Это были красно-белые флаги с изображением жирафа.
Значит, я это сделал.
Я пересек финиш первым.
Я еще не осознавал победу, но вдруг почувствовал, как мне в руки буквально впихнули победный стяг. Это был мой друг, Риккардо, который участвует обычно в предварительных забегах. Я поднял флаг над головой, а осознание победы по-прежнему где-то задерживалось.
Мы с конем снова оказались недалеко от того места, откуда стартовали. Даже за эти 90 безумных секунд я так и не смог отпустить эмоции той встречи и невольно начал искать в толпе его лицо. И, разумеется, не нашел… Может, все же показалось..? Иллюзия, сотканная из воспоминаний и безотчетных мечтаний… Может, и так… Теперь уже все равно не узнать. Толпа рассеивалась, и он – если это был он – растворился в ней. Бесследно.
Теперь мне нужно было найти моего лучшего друга Алекса, и тогда мы можем отправиться на праздничное шествие.
– Вон Алекс, – сказал я Риккардо, показывая на группку людей, – давай подхватим его.
Алекс, похоже, не выпускал меня из виду, потому, увидев, что мы направились к нему, замахал мне рукой.
– Маттео! Поздравляю! – радостно закричал он мне, и лишь тот факт, что я все еще сидел на коне, помешал нам с ним обняться. Мы горячо пожали друг другу руки.
– Чао, Даниэле! Чао, Джиджи! – поприветствовал я ребят.
– Чао, Маттео! – закричали оба мне в ответ.
Позади них стояла уже немолодая, но притягательная пара. Притягательная, потому что мужчина обнимал свою женщину, и от них буквально исходили лучи любви. На вид мужчине было лет 45, а женщине чуть меньше. Почему-то несколько мгновений я не мог отвести от них глаз. Они притягивали своими открытыми улыбками и влюбленными друг в друга взглядами.
Потом я перевел взгляд на девушку, которую другой рукой обнимал мужчина. Она смотрела на меня с таким нескрываемым восхищением, что я даже смутился и на секунду опустил глаза. Потом снова посмотрел на нее. Она была юной и нежной, очаровательной и милой. У нее были длинные темные волосы, лучезарная улыбка и большие синие глаза. Внутри меня что-то завибрировало, только я не знал что это, потому что там никогда ничего не вибрировало.
– Это мои родители и сестра, – вывел меня из моей внутренней вибрации голос Джиджи.
– Поздравляем, победитель! – усмехнулся мужчина. Его темные глаза светились добротой, но словно подшучивали надо мной.
– Спасибо, – протянул я ему руку. – Маттео.
– Флавио, – ответил он мне горячим рукопожатием. Он был красив и казался еще достаточно молодым для такой взрослой дочери.
– Кьяра, – протянула мне руку его спутница, тоже еще молодая и симпатичная. Взгляд ее словно согревал, и я сразу почувствовал расположение к ней.
Отпустив руку Кьяры, я взглянул на девушку.
– Моя дочь, Клио, – улыбнулся Флавио. Его глаза явно посмеивались надо мной.
Читать дальше