Екатерина Риз - По правде говоря

© Екатерина Риз, 2020

ISBN 978-5-0051-6785-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я зацепила взглядом красно-белую листовку на столбе, по инерции пробежала мимо, но затем остановилась. Прервала утреннюю пробежку ради бросившегося в глаза объявления знакомого образца. Знаете такие? О пропавших людях? Белый лист, красная броская рамка, фотография пропавшего, и просьба обратить внимание и помочь. Скомпонованная важная информация о пропавшем.

Я стояла, пытаясь отдышаться после интенсивной пробежки, уперев руки в бока, и вглядывалась в листовку на столбе. В парке кроме меня, кажется, ещё никого не было. Семь утра, я всегда бегала по утрам, это давало мне чувство контроля над всем последующим днём. Листовка была о пропаже женщины из нашего района, судя по дате рождения, ей было чуть за пятьдесят. Отсканированная фотография не ахти какого качества, к тому же, женщина на ней выглядела счастливой, широко улыбалась в камеру, а ещё нарядной, с причёской и макияжем. Вряд ли, даже встреть я её сейчас на улице, смогу узнать и сопоставить в своей голове два совершенно разных образа. Но женщина пропала, довольно молодая женщина, наверняка, дочь, жена и мать, и её возвращения очень ждали дома. Это настоящая беда…

Куда, куда могут пропадать люди? Просто взять и пропасть. Уйти из дома и не вернуться.

Спустя какое-то время, если их так и не смогли отыскать, человека признают пропавшим без вести. А спустя пять лет можно добиться признания пропавшего погибшим.

Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове, вызвали горечь воспоминаний, я вздохнула, поморщилась, не от досады, а в попытке как-то справиться с нахлынувшими эмоциями, и побежала дальше.

Мама вот не согласилась признавать гибель дочери, она всё ещё ждёт.

Когда-то у меня была старшая сестра. Ксения. Ксюша, Ксеня. Как только её не называли окружающие, она была очень общительным, жизнерадостным человеком. Казалось, что перед ней все дороги открыты, и у Ксюхи всё непременно в жизни сложится. Как надо, в общем. Между нами была разница в четыре года, я была младшей, и в то время оканчивала школу, а на старшую сестру всегда смотрела с завистью. Ксюша казалась мне взрослой, куда смелее меня, и уж точно, куда красивее. От кавалеров у неё с седьмого класса отбоя не было. А я была младшенькой, боязливой заучкой, сколько себя помню, носила очки, дурацкие хвостики и вечно краснела, когда кто-то обращал на меня пристальное внимание. Вспоминать о своём детстве и юности, именно рядом с Ксюшей, было приятно и больно одновременно. И при воспоминании о ней, мне хотелось улыбнуться в умилении, посмеяться над чем-то, порой светло погрустить о прежних временах, о молодых родителях, о нашей, казалось бы, хорошей и правильной семье. А потом я вспоминала о том, что всё это безвозвратно ушло, потеряно, сгинуло непонятно где и почему, и мне становилось откровенно не по себе. Мороз, неприятный озноб пробирал до костей, при осознании того, что я-то погрущу, помучаюсь в который раз, а затем отвлекусь на свою привычную жизнь. Дом, работа, увлечения, планы на будущее, а Ксюха…

Прошло десять лет со дня её исчезновения, и я успела убедить себя в том, что моей сестры нет в живых. Случилось что-то ужасное, трагичное, она не смогла вернуться домой. И у неё не будет той самой налаженной жизни, планов и их успешного осуществления, чего ей так желали родители, любви, семьи и детей. И когда в моей жизни наступал трудный момент, и я принималась жалеть себя или жаловаться, я всегда думала о сестре, и говорила себе, что у меня всё далеко не ужасно. У меня есть многое из того, чего с ней никогда не случится. Так разве у меня есть право жаловаться?

Увиденное в парке объявление о поисках незнакомой женщины, немного выбило меня из колеи. Да, я расстроилась. В голову невольно в миллионный раз полезли мысли о том, что же могло приключиться с моим близким человеком, и, если предположить – только предположить! – что она жива, где она может находиться, что с ней может происходить, и, возможно, именно в этот момент ей нужна помощь. Каждый раз от таких мыслей и предположений меня начинало потряхивать. Спустя десять лет после исчезновения Ксении, признаюсь, я не думала и не вспоминала о ней каждый день, острая фаза отчаяния и бесконечного ожидания, была давно пройдена, но каждый раз, как мысли о ней поселялись в моей голове, мир вокруг становился куда менее ярким и зовущим. Всё окрашивалось серыми, тоскливыми красками, и мне необходимо было время, чтобы прийти в себя.