Екатерина Риз - По правде говоря

Чтобы как-то себя приободрить, я прибавила темп, и поэтому до дома добежала в то же время, что обычно, хотя потратила несколько минут на стояние в парке у столба. Немного задохнулась.

– Привет.

Остановившись у подъезда, я услышала знакомый голос. Обернулась, махнула Жанке рукой. Жанна была моей соседкой, и, на самом деле, её звали Снежанна, но она терпеть не могла своё имя, и поэтому требовала звать её иначе. Для друзей и знакомых она стала Жанной, а её супругу досталось требование звать Жанку «солнышком». Или рыбкой, или зайкой. В общем, как угодно, лишь бы любви и страсти в голосе звучало побольше. Муж её, Сергей, против настояний жены не возражал, вот только за её спиной (я лично слышала) поговаривал, что на «рыбку» и «зайку» его благоверная после вторых родов совсем не похожа. Больше на то самое «солнышко», по габаритам. Вокруг которого всё и крутится. Конечно, подобные высказывания, Серёгу, как мужчину, не красили, но стучать я на него не стала. Во-первых, считала Жанку своей лучшей подругой вот уже пару лет, и расстраивать её не хотелось, а, во-вторых, здоровья бы это Серёге не добавило. Жанка дома бы его прибила. Нрав у неё был крутой, характер огонь, а габариты с некоторых пор, на самом деле, позволяли потягаться в силе и ловкости со стокилограммовым супругом. И я, вхожая в их дом, отлично знала, что в семье у них царит полный матриархат, это только перед друзьями и знакомыми Сергей пытается выказать себя главой семейства и хозяином положения, но и то шёпотом, чтобы жена, упаси Господь, не услышала.

Жанка в ранний час выгуливала своего любимого пёсика, малюсенькую собачонку Бубуню, померанского шпица. Это было абсолютно белое, пушистое создание, напоминающее мягкий клубочек с тонкими ножками, едва различимыми от пушистости ушками на голове и хвостиком-рогаликом на попе, а еще любопытным длинным носом. Ах да, ещё в Бубуне было немереное количество восторга по отношению ко всему, что она вокруг видела, истинно женский капризный характер, а ещё ужасно противный тонкий, писклявый лай, который приводил в восторг, кажется, лишь одного человека на свете – Жанну. Каждый раз, когда собачонка заливалась возмущением, переходя на ультразвук, Жанка в умилении всплёскивала руками и принималась капризное создание увещевать. Хватала на руки, целовала белоснежную шёрстку или совала в маленькую пасть очередную вкусняшку.

– Ты меня так не целуешь и не кормишь! – возмущался раз за разом Серёга, злобно поглядывая на комок белоснежной шерсти у жены на руках.

– А ты меня так, как Бубуня, не любишь, – отвечала ему Жанка и гордо отворачивалась.

– Зато я вас всех кормлю, – не оставался супруг в долгу, грозил кулаком кому-то неизвестному, очень даже возможно, что и Бубуне, которая сама была размером с его кулак, и уходил в другую комнату. Наверное, переживать, что его променяли на собаку, которую и собакой-то назвать можно с большой натяжкой.

Я обернулась на Жанкино приветствие, а Бубуня, заметив меня, закатилась тем самым противным, тонким лаем. На весь двор. Жанка, степенно вышагивающая рядом со своим микроскопическим питомцем в новом спортивном костюме алого цвета, примирительно проговорила:

– Тихо, Бунечка. Это же Вика. Что ты шумишь?

Но надо знать Бубуню, она не остановится, пока всему двору, двум пятиэтажкам, не доложит о моём возвращении с пробежки. Не обращая внимания на досадный лай, я к ним приблизилась. Поздоровалась в ответ. Жанна окинула меня быстрым взглядом, таким, с намёком на зависть ко мне и досаду на себя одновременно.

– И когда я тоже с тобой бегать начну? – задала она свой обычный риторический вопрос. И я совершенно привычно ей честно ответила:

– Никогда.

Жанка тут же возмущённо выпятила нижнюю губу. Пожаловалась:

– Добрая ты.

Я плечами пожала.

– Я тебе правду говорю. Я здесь два года живу, два года бегаю, и ты каждое утро задаёшь мне этот вопрос. Хотела бы, давно бы бегать начала.

– Ага, у меня дети, вообще-то.

Я вытаращилась на подругу.

– Это здесь причём?

Жанка окончательно расстроилась, возмутилась моей непреклонностью и, в конце концов, махнула на меня рукой.

– Ну тебя. Недобрая ты, Вика. Нет бы поддержать мои стремления…

Я улыбнулась.

– К чему? К спорту? Ну, молодец, стремишься. Это важно.

Жанка присмотрелась ко мне внимательнее. Затем вопрошающе кивнула.

– Ты чего какая? Случилось чего? С Вовкой поругались?

– Да нет, он ещё спит. Я бы не успела. – Но вздохнула, решила поделиться. – Объявление о розыске в парке видела. Женщина пропала из нашего района.