Айрис Джоансен - Никогда не поздно

— Мы что, так и будем колесить по городу до утра? — недовольным тоном спросил Росс.

— Нет, лучше, наверное, отправиться домой.

— Вот это правильно. — На следующем же перекрестке Росс повернул налево.

— Сейчас мы поедем ко мне, — проговорил Гидеон прямо в ухо девушки. — Мой дом — на самом краю города. Я выиграл его в покер пару недель назад. Он, конечно, малость запущен, но, по-моему, симпатичный. Видишь ли, я слоняюсь по свету с тех пор, как себя помню, и никогда не имел своего дома, и вдруг… В общем, это здорово — иметь собственное гнездо, которое принадлежит только тебе. Но должен предупредить тебя, что дом почти пустой. Обстановка не ставилась на кон, и мне лишь удалось договориться с Гарсией, чтобы он оставил хотя бы кухонную мебель и спальню. На большее он не пошел бы. Он даже лампу из холла утащил! Короче, это двухэтажная гасиенда с крышей из красной черепицы и патио с фонтаном. Фонтан, правда, тоже не работает, а между кусками черепицы на крыше растет трава, но я обязательно найду время, чтобы привести все это в порядок. Я, честно говоря, в последнее время был слишком занят, чтобы…

Речь Гидеона текла монотонно. Ему было все равно, что говорить, лишь бы его голос звучал успокаивающе и ровно. Подобная терапия всегда помогает тем, чей внутренний мир разорван на мелкие куски и кому не за что уцепиться. Гидеон усвоил эту истину уже очень давно.

В этот момент фары джипа осветили красивейшие кованые ворота. Они были открыты, а одна их створка, сорвавшись с петель, бессильно прислонилась к каменному столбу, как пьяница, пришедший домой и не способный добраться до двери.

— Это я тоже пока не успел починить, — признался Гидеон молчаливой незнакомке.

Джип тем временем с хрустом ехал по усыпанной галькой подъездной дорожке, которая, словно узкий ручей, бежала в обрамлении высокой, давно не стриженной травы.

— Просто я не ожидал гостей так скоро, — закончил объяснение Гидеон.

Внезапно тишина была нарушена громким собачьим лаем, который перемежался с радостным визгом.

— Не пугайся. Это Фрэнк. Моя собака. Я предполагаю, что он наполовину Лабрадор и наполовину немецкая овчарка, но наверняка об этом известно лишь собачьему аисту, который его принес.

Джип сделал полукруг, и их взорам предстал большой оштукатуренный дом. Когда машина оказалась прямо напротив входных дверей, Росс затормозил и выключил двигатель. Двойные двери находились в углублении, и на них падал свет единственного медного светильника, установленного на белой стене, лишенной каких-либо украшений.

Гидеон спрыгнул на землю и, подняв девушку на руки, осторожно поставил ее на пол патио.

— Видишь, вот мы и дома, — сказал он, отступая на шаг и окидывая ее взглядом.

Боже милостивый! Да ведь она настоящая красавица! Она была такой юной, беззащитной и прекрасной, что Гидеон даже испытал чувство вины, ощутив, что предмет его мужской гордости снова налился кровью и затвердел.

— Пойдем в дом. Сейчас мы отыщем для тебя кровать, парочку чистых простыней, а потом ты… — Тут он был вынужден умолкнуть, поскольку в узкое пространство между их телами влетел большущий мохнатый снаряд, почти выбив из Гидеона дыхание. — Сидеть, Фрэнк!

Он схватил собаку за уши и отодвинул ее в сторону. Псина упала на живот и стала корчиться в верноподданническом экстазе, продолжая оглашать окрестности восторженным лаем.

— Я собирался отучить его прыгать на людей, но до этого у меня тоже руки не дошли, — пояснил мужчина. — Он у меня всего-то пару недель. Может, еще и получится, тем более что…

— А почему у него всего три ноги? — неожиданно спросила девушка. Голос ее был негромким и слабым.

Гидеон уже настолько привык к ее молчанию, что несколько слов, произнесенных неясным девичьим голосом, подействовали на него как артиллерийская канонада. Он увидел, как девушка неуверенно протянула руку и прикоснулась к длинной морде Фрэнка.

— Не знаю, — сказал Гидеон, стараясь говорить непринужденным тоном. — Когда я его взял, у него уже не было задней правой лапы. Судя по всему, Фрэнку в жизни пришлось не легко. Когда я выводил у него блох, то обнаружил, что он весь покрыт боевыми шрамами.

— Когда Гидеон в первый раз увидел Фрэнка, какие-то молокососы привязали его к заднему бамперу машины и волокли по улице, — пояснил Росс, выйдя из машины и приблизившись к ним.

— Какая жестокость! — Лицо девушки омрачила тень сострадания. — Разве можно так поступать! — Она опустилась на колени рядом с большущей собакой и начала ласково гладить ее шерсть. — Бедняжка!