Лиз Филдинг - Сладостная месть

– Но ведь все остальное отнюдь не совпадение, Люк?

Он взял ее руки в свои. Физз попыталась вырваться, но он крепко держал ее.

– Прости, Физз. Я сделал все, что мог, чтобы исправить ситуацию. Я потратил добрую часть недели, разбираясь с тем, что я наделал.

Это довольно жестокая месть за одно язвительное замечание, Люк. Ты мог выставить Клаудию в глупом виде, не заставляя страдать папу.

– Я думаю, ты тоже пострадала.

– Это моя вина. Мне не следовало так полагаться на Майкла. Я больше не сделаю подобной ошибки.

– Хорошо. – Он кивнул. – Я объясню тебе, Физз. Все. Но сначала я должен поговорить с Эдвардом.

Он ждал подтверждения того, что она услышала, что она поняла его слова. Дрожащий вздох вырвался из груди Физз, и она кивнула. Когда Люк нежно стиснул ее пальцы, она подняла глаза и улыбнулась.

Ты так и не сказала мне, почему ты не вышла замуж за Патрика Марча.

– А это важно?

Ты была влюблена в него?

– Конечно, я была влюблена в него. Половина женщин съемочной группы были влюблены в него, но большинство из них обладали достаточным опытом, чтобы понимать что к чему. Мне было восемнадцать, и я была совсем зеленой. Он был потрясающе красив и достаточно умен для того, чтобы не выглядеть слишком банальным. Он даже и не приставал ко мне. Он вел себя как джентльмен.

– К твоему разочарованию.

Физз взглянула на него с легкой улыбкой, испытывая благодарность, что ей не пришлось объяснять это.

– Да. Я думаю, он понимал, как я разочарована. Он был на восемь лет старше меня. Затем мы начали снимать первую постельную сцену. Большинство актеров при этом хихикают. Я хочу сказать, что это довольно нелепо. Ты, совершенно голая, катаешься по кровати, ассистент по свету держит рефлектор у твоей левой щеки, звукооператор нависает сверху, чтобы поймать каждый вздох, а режиссер дает советы, куда должен положить руку актер.

Люк ничего не сказал.

– Но я даже не замечала всего этого. Все было по-настоящему. Я так хотела его. – Она ссутулилась. – Наверное, все понимали, что происходит. Это была мечта режиссера. Реальная вещь на экране. Потом, когда я все поняла, я почувствовала, что мной воспользовались. Режиссер и Патрик, оба умные и честолюбивые, даже не задумались, что они делают со мной.

– Не так уж умны. Ни один из них не получил того, чего хотел.

– Да. Я думаю, Патрик хотел держать меня в подогретом состоянии до того момента, когда он поведет меня к алтарю.

Физз высвободила руку, подошла к окну и стала смотреть на темную поверхность моря.

– Но своим именем я обязана больше привычке вскипать и выплескиваться, как шампанское из бутылки, чем детскому лепету сестры. Ты, наверное, заметил.

Люк подошел и встал рядом с ней. Обнял ее за плечи и улыбнулся.

– Это очень… освежающе.

Она улыбнулась в ответ, потом снова посмотрела на море.

– Ну да. Поскольку поначалу мой энтузиазм восполнял недостаток опыта, я не предполагала, что не удовлетворяю его обычным стандартам.

– Лично я сказал бы, что у тебя природный талант.

– Да?

Как странно. Когда она училась в Академии драматического искусства, ей тоже говорили, что у нее природный талант.

– Однажды я оставила свой текст в его фургончике. Мне не пришло в голову постучать, когда я вернулась за ним. Одна из гримерш заняла мое место. Простыни, наверное, были еще теплыми…

Она остановилась на секунду. Да, это действительно больше не трогало ее.

– Из-за этого возникли проблемы на съемках. Оставалось снять еще несколько постельных сцен.

– Должно быть, это было неприятно для тебя.

Она взглянула на Люка с полуулыбкой.

– Не так неприятно для меня, как для него. После этого меня тошнило всякий раз, когда он прикасался ко мне.

Тошнило? – едва не рассмеялся Люк. – По-настоящему тошнило?

Тогда это не было смешно, Люк. Без меня не было фильма. И я действительно старалась. Бедный продюсер рвал и метал, бюджет трещал по швам. Но я просто не могла сделать это. Чем больше я старалась, тем хуже получалось. Я потеряла в весе и выглядела ужасно. Кто-то позвонил Клаудии и сказал, что я заболела. Возможно, даже Патрик. Я не спрашивала, а она не сказала мне. Мне было так плохо, что я просто не думала об этом.

Люк обнимал ее за плечи, и искушение просто уткнуться ему в грудь и выплакаться было почти непреодолимым. Но она сдержалась.

– Ну, вот и все. Дешевая и грязная история моего романа. После этого только моя радиостанция согревает меня в холодные зимние ночи.