Лиза Хендрикс - Заговор невест

– Да, – ответила Эйлин. – Имеют, потому что в следующем году ты бы нашел какой-нибудь повод отложить свадьбу еще на год, а потом еще на год, как ты это делал все время. Ты помнишь, когда мы начали встречаться, ты сказал, что мы поженимся, когда мне исполнится двадцать один год? Мне очень неприятно сообщать тебе это, Томас, но я отпраздновала свой двадцать первый день рождения семь лет назад. Почти восемь. Я не хочу идти по церковному проходу, опираясь на палочку.

– А как насчет моего локтя?

– Не умничай, Томми. У меня не то настроение.

– Я и не умничаю. – Он передвинулся на ближний конец дивана. – Брайен сказал, что я дурак, если не хочу жениться на тебе. Вероятно, он прав. Ты действительно имела в виду все то, в чем призналась мисс О’Коннел? Насчет того, что любишь меня и хочешь рожать мне детей и состариться вместе со мной?

Эйлин прижала руку к груди, стараясь сдержать закипающие слезы.

– Конечно, я говорила, серьезно, Томми. Я ведь все время твердила тебе об этом.

– Совсем другое дело – видеть это на пленке, знать, что ты сказала это для телевидения и все люди будут смотреть. Все звучит более серьезно, что ли.

– Я боялась, что ты рассердишься.

– Сначала я рассердился, – признался он. – Мне не очень нравится, что ты пытаешься принудить меня, когда я еще не готов. Ты это знаешь.

– Знаю.

– Но Брайен сказал мне, что меня не надо ни к чему принуждать, если я так сильно люблю тебя, а ты любишь меня. И когда у меня появилось время подумать об этом – а у меня было много времени, пока я ехал обратно, – я решил, что он прав. Поэтому я заехал домой и взял вот это, перед тем как явиться к тебе.

Он достал из кармана колечко и протянул его Эйлин. И, увидев две крохотных ручки, держащие сердечко и корону, она не смогла удержаться от слез.

– Ты всегда говорила, что тебе хочется иметь такое, – сказал он на всякий случай. – Это всего лишь серебро, но я обещаю заменить его золотом через самое короткое время, как когда-то отец сделал для мамы.

– Оно принадлежало твоей матери? – Он кивнул.

– Она сказала, что будет гордиться, если ты его наденешь. Я знаю, оно немного потерто и поцарапано, но оно стало таким оттого, что его носили с любовью. – Он заморгал, борясь со слезами. – Ты будешь носить его с любовью, Эйлин? Выйдешь за меня замуж? Или я был слишком упрям и погубил все навсегда?

Эйлин шмыгнула носом, с трудом глотнула, но ей удалось ответить:

– Ты ничего не погубил, Томми. Конечно, я выйду за тебя. Для этого все и было затеяно.

Он встал с дивана, опустился перед ней на колени и поцелуями стал осушать слезы, текущие по ее щекам. Его губы нашли ее рот, сначала робко, потом более настойчиво, по мере того как двухнедельный ад для обоих уходил в прошлое. Она наклонилась к нему на кресле и обняла его.

– Так же сладко, как когда я тебя поцеловал в первый раз, – улыбнулся Томми. – Когда вернется твоя мать?

– Это не имеет значения, – сказала она. – Мы больше нe будем заниматься этим до свадьбы. После двенадцати лет я хочу получить настоящую брачную ночь или по крайней мере самое близкое ее подобие.

Томми запротестовал было, потом кивнул.

– Хорошо. Я не много могу тебе дать, но это в моих силах. К тому времени, как подойдет наша брачная ночь, я собираюсь так тебя завести, что тебе покажется, будто ты опять девственница. Даже если я сам сойду с ума от этих усилий.

Дрожь предвкушения охватила Эйлин и вырвалась наружу в виде смеха.

– Тогда давай не откладывать слишком надолго. Я не хочу выходить замуж за сумасшедшего.

– Завтра первым делом поедем в загс.

– Ты думаешь, Брайен не будет возражать, если мы возьмем его машину? Я никогда не ездила на «мерседесе».

– Он ведь сказал, что я могу на нем ехать. Кроме того, он сейчас в Дублине. Так что позволь мне свозить тебя на небольшую прогулку сегодня вечером. Думаю, ничего страшного в этом нет.

– Это было бы чудесно! – захлопала в ладоши Эйлин. – Знаешь, Томми, одно из лучших мест завести женщину – это автомобиль.

В тот день Тара и Брайен сняли специальный отрывок из последнего выпуска передачи «Ирландия на этой неделе». Этот репортаж, дополненный краткой историей бурной общественной жизни Брайена, о которой с юмором рассказала Тара, и крупным планом обручального кольца, входил в тщательно обговоренное соглашение, которое сохранило Таре работу и уберегло от посторонних хотя бы крохотную часть их личной жизни. А Оливер уже пускал слюни по поводу будущих эксклюзивных репортажей.