Олег Рой - Шапка live, или Искусство выживания

Когда продавец вытащил необходимое количество припасов, а Волк оплатил их карточкой, наш герой наконец заметил отсутствие Красной Шапочки и даже слегка встревожился и позвонил:

– Ты где?

– Иди сюда, – Красная Шапочка на корточках сидела у того самого спокойного вольера и улыбалась. – Глянь, какая мимимишечка!

– Зачем заводят собак? На охоту ходить не надо. Квартирка в Марьино – не особняк, и ее охранять не нужно, – зудел Разумей.

– Для того, чтобы хоть кто-то любил тебя всю свою короткую жизнь от первой минуты до последней. Когда ты приходишь домой, пес счастлив. Он готов отдать за тебя жизнь, ничего не прося взамен. На любовь и преданность способны только собаки, – растрогалась Внутренняя Богиня, и тут же ее настроение изменилось. – У нас появился конкурент, – обеспокоилась крылатая.

– Джорж Элиот, это английская писательница девятнадцатого века, сказала: «Животные – очень милые друзья: не задают вопросов и не критикуют», – напомнил Разумей Занудович.

Всматриваясь в клетку, Девочка-Девочка разулыбалась.

– А пусть заведется этот рыжий помпон, я все равно красивее. Вот помните, в одна тысяча семьсот шестнадцатом году у очередной нашей хозяйки была обезьянка, мы с ней почти подружились…

– Не ужились мы с той хозяйкой, – сурово напомнил Разумей Занудович. – Она решила, что у нее не все хорошо с головой, и травила себя таблетками…

– Вообще-то песик миленький, – прервала Разумея Внутренняя Богиня. – Действительно, пусть будет. Я с ним точно найду общий язык.

– Здрасьте! Меня зовут Дейзи, и я померанский шпиц. Трехцветный и очень пушистый, как шарик-пуховка. Но не с острой мордочкой, а с плоской, и стрижен я под медвежонка. Поэтому стою в три раза дороже обычного рыжего шпица.

– Я прямо слышу Внутренний Голос этого щенка, – обрадовалась Девочка-Девочка.

(Кто сказал, что шпицы не разговаривают? А вы не забыли, что наше повествование – сказка, а в ней и не такое возможно. Говорящий прямоходящий Волк вас почему-то не смущает, или режиссер Лев Львович со львиной шевелюрой, и даже пантерная сущность Красной Шапочки, проявляющаяся в ней в прекрасные интимные моменты занятия любовью.)

– В жизни я словес не глаголю, токмо рычу да вою. Иногда это чертовски неудобно, должен вам сказать. Я-то хозяев понимаю, конечно, когда они говорят о вещах конкретных, вроде сна, еды или прогулки… или когда ругаются, что, увы, с этими меркантильными и себялюбивыми созданиями случается куда чаще, чем хотелось бы одному отдельно взятому, чаще всего за шкирку, померанскому шпицу.

Зато они нас, псов, независимо от размеров, не понимают вовсе. Вот и попробуй, объясни этим бесчувственным громадинам, что маленькой собачке неплохо бы выйти на улицу для отправления, я извиняюсь, естественных потребностей!

Приходилось отправлять их там, где меньше заметно и максимально близко к улице, то есть в коридоре, среди обуви. Что гарантированно заканчивается порцией трепки. А что мне делать, скажите на милость? Я же не могу разорваться, правда? Как их приучить к тому, что регулярные прогулки с домашним любимцем не только полезны для здоровья, но и попросту физиологически необходимы. А? А меня считают за игрушку!

Посидели бы вы три проклятых месяца в гордом одиночестве в вольере размером со средний офисный аквариум, посмотрел бы я на вас! Хорошо, что я шпиц, а не овчарка, не то сбрендил бы в этом тюремном заключении.

А главное – за что?! Вот что я такого сделал, что меня таким жестоким образом засадили в кутузку? Я, конечно, шаловливый и непоседа, но даже нашкодить в своей жизни еще не успел, только-только родился. Мало им было разлучить меня с мамой, к которой я даже толком-то и не привык, с милыми братьями и сестрами, хм, которым, впрочем, я уже успел задать трепку, чтобы не лезли поперед меня к мамкиной сиське. А чего они? Я же есть хочу!

Видимо, это мне и было вменено в вину: в один прекрасный день какая-то громадина с женским запахом засунула меня в дурно пахнущую пластмассой корзинку и потащила куда-то. Я, между прочим, только-только ходить научился и на ногах еще стоял не очень. В общем, когда тетка меня куда-то принесла, меня от тряски банально, простите за неаппетитные подробности, вытошнило прямо на шикарный маникюр этой дамы. После чего я опять оказался в корзинке, а затем – в вышеупомянутом аквариуме.

Понятно, что после такого происшествия мое доверие к громадинам, которых матушка звала людьми, исчезло, как мое безмятежное прошлое в материнских объятиях. К тому же следующая громадина, попытавшаяся извлечь меня из моего узилища, пахла так же, как и та, что устроила мне веселую прогулку в пластмассовой корзинке. Вообще-то говоря, сам не знаю, как это произошло, но… в общем, я ее хорошенько цапнул. До крови. Ой, не стоило мне этого делать… слово «усыпить» я с младых ногтей от матушки слышал, и это слово было самым страшным в ее лексиконе.