Кэрол Финч: Водоворот страсти

– Что?! – не веря своим ушам, воскликнула она, ее черные глаза гневно сверкали.

Да как он смеет так с ней говорить! Окажись Элисса на его месте, она сейчас валялась бы у него в ногах, моля о прощении! Роберт же, казалось, даже не думал оправдываться, пытаясь свалить вину на нее же саму! Значит, ему было плевать на ее оскорбленные чувства. Изменив ей, он, как видно, решил потребовать от нее же и извинений за свою измену, за то, что она толкнула его в объятия другой женщины, а потом застала их обоих в постели!

– Во всем виновата ты сама и твоя пуританская мораль! – продолжал кричать Роберт. – Ишь какая недотрога! Это все произошло из-за твоего дурацкого идеализма и чрезмерной, никому не нужной строгости!

Вот это да! Что за нелепое обвинение! Только извращенный мужской ум Роберта мог выдумать что-то подобное. Ну уж нет, теперь она не попадется на его удочку! Элисса не собиралась брать на себя вину за то, что ее жених незадолго до свадьбы решил покувыркаться в постели со своей секретаршей!

Шагнув вперед, Роберт всем телом прижал Элиссу к запертой двери, и девушка инстинктивно отвернулась от него.

– Вот видишь, – усмехнулся он, – и так происходит всегда, когда я пытаюсь хотя бы обнять и поцеловать тебя, не говоря уж о большем. Ты словно возвела невидимую стену между собой и остальным миром. Зачем? Если бы я мог получить это от тебя, то не стал бы связываться с другими женщинами…

Его обвинительная речь была внезапно прервана звонкой пощечиной.

– Я вовсе не обязана заботиться об удовлетворении твоих скотских потребностей! – выкрикнула Элисса. – Если ты мог спокойно изменить мне до свадьбы, значит, ты никогда не относился серьезно к браку и супружеской верности!

– Верности? Кому? Такому айсбергу, как ты? А что, если даже после свадьбы ты не оттаешь? Что, если ты не оттаешь никогда?!

Кипя от гнева, Элисса повернулась, чтобы уйти, но Роберт с силой схватил ее за плечи, стараясь удержать в квартире. В свое время Элисса насмотрелась достаточно телевизионных трансляций баскетбольных матчей и успела научиться тому, как избавляться от нежеланных объятий. Ее локоть неожиданно больно ткнулся в живот Роберта, и тот согнулся пополам, безуспешно пытаясь сделать вдох. В следующую секунду Элисса толкнула его плечом в ребра, и он отшатнулся от нее, чуть не наступив на край сползшей простыни. И еще несколько мучительных секунд, уже после того как за его бывшей невестой захлопнулась дверь, он корчился от страшной боли…

Когда Роберту наконец удалось выпрямиться и сделать глубокий вдох, он заметил маячивший в дверях спальни силуэт полуобнаженной Бэмби Карлсон, девушка одной рукой придерживала на груди простыню.

– О Боже! Теперь мы потеряем работу! – жалобно прохныкала она.

– Ничего подобного! Завтра, когда Элисса успокоится и придет в себя, я поговорю с ней, и все останется по-прежнему, – пробормотал Роберт, поспешно натягивая на себя одежду. – Сейчас я отвезу тебя обратно в офис, чтобы ты могла уехать домой на своей машине, и будем делать вид, как будто ничего не произошло…

И Бэмби печально кивала головой, безуспешно пытаясь уговорить себя, что все будет хорошо.

Элисса не могла вспомнить, как доехала до своей квартиры. Должно быть, она вела свой огненно-красный «шевроле» по привычной дороге автоматически. Когда она вошла в квартиру, держа в обеих руках по чемодану – один большой, с вещами, другой маленький, с документами, – внутри у нее все кипело от гнева.

– Подлец! – Элисса с силой швырнула на пол маленький чемоданчик, словно это был ее неверный жених, и огласила воздух всеми известными ей бранными словами. Немало проклятий обрушилось на голову Роберта, пока она постепенно не стала обращать свой гнев на себя.

С самого начала Элисса прекрасно понимала, что между ней и Робертом не было любви – один голый расчет, причем взаимный. С ним она никогда не испытывала глубокой интуитивной дрожи, которую всегда ощущала в самые волнующие моменты своей жизни, в моменты истины. По словам ее прабабушки, эта удивительная способность нутром чувствовать правду передалась ей от далеких предков, индейцев-шайеннов, чья кровь текла в ее жилах. Это чувство не нуждалось в объяснении – оно или было, или не было.

Сбросив с ног красные туфли-лодочки, Элисса плюхнулась на диван. Если Роберт Грейсон был Казановой без стыда и совести, то она сама была последней дурой, потому что связалась с ним исключительно из практических соображений. Полностью доверяя ему, она и не подозревала, что он неспроста таскал повсюду за собой свою секретаршу-шлюху, словно она была для него незаменимой помощницей. Элисса вела себя крайне наивно, и теперь ей приходилось расплачиваться за свою слепую доверчивость. Отныне она уже никому не станет верить безоговорочно!