Арина Холина - Дорогой, я стала ведьмой в эту пятницу!

— У тебя бассейн? — Маша смотрела на него так, словно Никита признался, что держит в саду уссурийского тигра.

Бассейн всегда был ее мечтой. Не надувной и не крошечный, как в бане, а настоящий бассейн, чтобы в нем можно было плавать и зимой, и летом.

— И воду можно подогреть?

— Можно, — усмехнулся Никита. — Хочешь посмотреть?

Маша понимала, что к мужчине, насчет которого строишь большие планы, ехать на первом же свидании домой «смотреть бассейн» — не самое разумное дело. Но…

«Вдруг он подлец, и я его больше никогда не увижу? — подумала она. — И так и не выясню, каково это — бассейн в саду?»

— Очень хочу посмотреть. — Маша затрясла головой.

— Тем более здесь недалеко, — добавил Никита, отдавая кредитку официанту.

Спустя минут двадцать они свернули на дорогу, с обеих сторон которой тянулись заборы. Некоторое время петляли по улицам, пока не добрались до кованой ограды, за которой виднелись сосны, ели, дубы, березы и дом. Ворота открылись, они проехали по аллее и остановились у входа в дом. Эта внушительная постройка из серого камня казалась пародией на английские замки, но, присмотревшись, Маша поняла, что дом действительно старый и строили его явно не в прошлом веке.

— Уникальный дом, — сообщил Никита. — Ему двести лет. Уцелел чудом. Вообще-то от него мало что осталось, но я его восстановил. Знаешь, потратил такое количество денег, что самому неловко вспоминать, сколько все это стоило.

— А зачем тебе это надо?

— Ну… — Он задумался. — Я люблю жить там, где уже кто-то жил.

Маша вздохнула. Она так рьяно уверяла друзей, что новый хороший дом в пригороде лучше старого отсыревшего дома в центре, что почти сама в это поверила. Но от воспоминаний об их с мамочкой квартире на Петровском бульваре щемило сердце. Стены там, казалось, дышали историей, и даже по совершенно новому асфальту каблуки цокали как-то особенно, а машины неслись со звуком, напоминающим стук пролетки. Гуляя по Сретенке, Маша кожей чувствовала, что здесь когда-то на санях мчался пьяненький Есенин, на Чистых Прудах ей виделся спешащий Маяковский, а на Тверской, у памятника Пушкину, она представляла себе встречу с друзьями-поэтами интеллигентного Валентина Катаева…

В Куркине Маша чувствовала себя переселенцем из Старого Света, захватчиком, человеком, рвущимся в будущее — потому что ему стыдно вспомнить прошлое.

Она с нежностью взглянула на Никиту и вдруг представила себе, как идет с ним к алтарю Елоховской церкви — в платье от Валентино, расшитом жемчугом, и в роскошной кружевной фате. Внезапно охрипнув от разгулявшегося воображения, Маша закашлялась и спросила севшим голосом:

— А бассейн где?

— Там. — Никита кивнул головой и повел ее в дом. Они насквозь прошли холл и очутились на террасе, за которой вытянулся бассейн.

Маша подошла ближе и заглянула в голубую прозрачную воду. Дно бассейна украшала мозаика с рыбками, стенки были отделаны золотистой плиткой, а по бортам стояли деревянные шезлонги и елки в кадках.

— Потрясающе… — прошептала Маша. — Такой вкус! Такое изящество!

— Да-да, — усмехнулся Никита. — Мой дизайнер предупреждал, что все это будет производить неизгладимое впечатление на девушек.

— Э-э… — смутилась Маша. — Наверное, это был очень хороший дизайнер. Кхе-кхе…

— Пойдем в дом. — Он взял ее под локоть.

Они прошли в большую гостиную с диванами, тяжелыми креслами, с маленькими стеклянными и большими деревянными столами, на которых стояли массивные серебряные пепельницы, стопками лежали журналы и газеты. «Мужская обстановка», — подумала Маша.

— Ну вот, а теперь коронный трюк моего дизайнера, та-да-дам! — протрубил Никита и подвел Машу к красивому камину. Возле камина, в котором потрескивали дрова, стоял огромный угловой диван, а на полу красовалась шкура зебры.

— Да-а… — удивилась Маша. — На этом месте девушки, наверное, падают замертво…

— Только самые впечатлительные, — усмехнулся Никита. — Ты не хочешь выпить?

— Клубничную «маргариту», — сообщила Маша в надежде, что как следует клубничную «маргариту» приготовить не смогут и ее хоть что-нибудь здесь разочарует.

Но Никита покричал, явилась пожилая женщина в черном платье с брошью, и спустя десять минут Маша блаженствовала на диване со стаканом восхитительной, в меру приторной клубничной «маргариты», с тарелкой сырного ассорти, вазой с фруктами и самым привлекательным мужчиной во Вселенной.