Арина Холина - Настольная книга сердцеедки

Мама выдержала паузу.

— Тогда купи ему завтра что-нибудь скромное. Например, галстук от «Корнелиани», — холодно посоветовала она. — Будут гости.

— Какие гости? — осторожно спросила Аврора.

Мама не без удовольствия перечислила. В последнее время Степан и его компаньоны увлеклись кино, театром и благотворительностью, что помогало им дружить с режиссерами, актерами и политиками. Так вот завтра они все и приедут на скромный домашний прием.

Аврора похолодела. Конечно, домашний прием — это круто. Будет отличный стол, все очень вкусно, из ресторана, и знаменитые актеры — тоже здорово, но…

Что она наденет? У нее не то чтобы шикарного вечернего платья, у нее и обычного-то вечернего платья (или хотя бы вечерней кофты) нет. Конечно, она может завтра махнуть в «Наф-Наф» и купить там что-нибудь красивое, но ведь остальные — и мама, и Жанна будут в чем-то восхитительном и очень дорогом, да еще и украшения наденут… И они будут кривиться из-за того, что на ней «Наф-Наф», а не «Луи Виттон», и Авроре будет неприятно.

— Мам, а зачем я вам нужна? — пробормотала она. — Я смертельно больна, парализована…

— Вызови врача! — отрезала мама. — Завтра придут известные люди, и я не хочу, чтобы создавалось впечатление, что у нас недружная семья…

— Ма, — повеселела Аврора, — а Степа что, в Думу целится?

Мама выдержала еще одну паузу, еще более напряженную. Просто мхатовскую драматическую паузу! Во-первых, она не любила, когда Степана называли Степой. Ее вообще тихо бесило имя супруга. Но из двух зол — не выходить замуж за человека по имени Степа или найти другого претендента на свою руку, с элегантным именем, пусть и немного беднее, — она выбрала меньшее и называла мужа полным именем. Аврора вообще не раз замечала, что Степан матушку немного раздражает. Давным-давно она рассчитывала его переделать: предполагала, что тот похудеет, овладеет светскими манерами, будет с усталым видом говорить, что отдыхать можно только на Сейнт Барте, но Степа так и остался при спасательном круге на талии и с румянцем во всю щеку — этаким простачком, которого нимало не волнует, что о нем думают люди, включая и жену, и детей, и родителей.

Аврора помнила, что когда-то давно, когда мама была еще обычной журналисткой, а Степан работал каким-то там замдиректора на каком-то заводе, мама была веселой, пусть немного высокомерной, пусть с претензиями, но вполне сносной, а временами очень даже обаятельной женщиной. Кажется, она любила, что называется, загулять, и маленькие Аврора с Жанной подслушивали под дверью семейные ссоры — мама, кстати, умела тогда здорово ссориться: била посуду, вопила, как в итальянских фильмах, а потом бросалась на Степана и кричала, что любит его больше жизни. Подруга Авроры, Лена, очень боялась, когда родители ссорились: мама потом неделю не разговаривала с отцом, а тот приходил домой мрачный, с бутылкой пива, и не брился. Аврора же с детства не боялась скандалов — мама умудрялась любую ссору превратить в фарс, даже если Степан пытался выяснить, что за синяки у нее на шее и почему от нее пахнет «Фаренгейтом». Страшно стало потом — когда мама свихнулась на карьере, вечной молодости и духовном перерождении. Как-то сразу, вдруг, она превратилась в зануду, ханжу и фанатку каких-то кошмарных диет, и ко всему разом всплыли былые обиды, от упреков в адрес отца Авроры до воспоминаний, как трудно было саму Аврору рожать. Мама стала серьезной и правильной — настолько, что даже намек на то, что Степан в качестве депутата — это весело, вывел ее из равновесия. Ну, как же — человек растет над собой, а сие достойно уважения…

— Такие вещи по телефону не обсуждают, — отчеканила мамаша. — Завтра в семь на Новой Риге, в нашем доме.

— Ма, мне это снится или ты затеяла всем показать, какая у нас образцовая семья? Ты что, позвала прессу? — ахнула Аврора.

— Ты там у себя на работе совсем одичала, — не совсем ясно выразилась мама и повесила трубку.

Аврора посмотрела на мобильник, скорчила ему морду и тоже отключилась.

Единственное, что ее может спасти — это немедленно позвонить Ларисе и попросить у нее какое-нибудь вечернее одеяние. Приятельница Авроры, владелица марки «Персонаж», иногда выручала знакомых, которым была нужна модная одежда не слишком дорого. А что, неплохой выход из положения: если мамаша реально соберет у себя светских хроникеров и у Авроры, не дай бог, как у дочери известного бизнесмена, спросят, что за наряд она надела на столь торжественное событие, можно будет разрекламировать подругу (вряд ли кто решит, что она надела ее платье от бедности — все-таки дочь известного предпринимателя) и получить скидку.