Айрис Джоансен: Замок на песке

– Все стареют, Кэсси.

– А ты не постареешь! – Кэсси крепче сжала руку матери. – Ты вроде фуги Баха – сильная и яркая, и каждая нота кристально чистая.

– Никогда бы не подумала, что меня сравнят с фугой! – Лили постаралась не показать, как у нее перехватило горло от слов дочери. – Уж не пытаешься ли ты подольститься ко мне, чтобы и завтра увильнуть от мытья посуды?

Кэсси подняла на нее взгляд, полный детского лукавства.

– А что, можно?

– Ни за что.

– А если я сравню тебя с Моцартом?

Лили только отрицательно покачала головой.

– Но ты же такая твердая, – продолжала Кэсси, хитро улыбаясь, – а Моцарт сверкает, как алмаз.

Кэсси и сама сверкала, переливаясь разными гранями, демонстрируя то типично детское лукавство, то совершенно взрослую мудрость. Чувство глубокой благодарности судьбе пронзило Лили. Боже, чем она заслужила такое чудо, как Кэсси?

– Да уж приходится быть твердой, – ответила она, – с таким маленьким жуликом, как ты.

– Я не собиралась тебя обхитрить. Лили скептически подняла брови.

– Да нет же, правда, – настаивала Кэсси. – Я никогда даже не пыталась… – Она хихикнула. – Ну или почти никогда.

– Так никогда или почти никогда? – Лили с ласковой усмешкой посмотрела на дочку. – Будь-ка поточнее, дорогая.

Кэсси недовольно нахмурилась.

– Ты прямо как профессор Кендл! Точность, это такая скука! Я предпочитаю громовые пассажи.

– Я знаю. Но в фортепианном концерте должно быть и то, и то. – Лили помолчала. – И в жизни так же, Кэсси, – добавила она.

Кэсси бросила на нее внимательный взгляд.

– А вот у тебя нет… нет громовых пассажей. Почему ты…

– Ты создаешь достаточно громкости за нас двоих, – быстро перебила Лили. – Может, во мне больше Рахманинова, а, малыш?

Кэсси решительно покачала головой.

– Бах! – ответила она тоном, не допускающим возражений. Они подходили к старому коттеджу из кедрового дерева на холме, когда Кэсси вдруг резко остановилась. – Подожди. Я забыла попрощаться.

– Что?

Кэсси повернулась.

– Я забыла попрощаться с ним.

Лили похолодела.

– С кем это «с ним»?

Но Кэсси уже махала едва различимой темной фигуре на скале. Лили увидела, как человек поднял руку и помахал в ответ. Это был обычный жест, не содержащий даже намека на угрозу, но Лили почувствовала, что все ее страхи вернулись. Она постаралась казаться спокойной.

– Кто это, Кэсси? Он что, говорил с тобой?

– Нет. – Кэсси еще раз помахала рукой и отвернулась. – Но он все время там. Ты разве не заметила?

– Заметила. – Лили помолчала, пытаясь найти слова, которые не испугают девочку, но напомнят об осторожности. – Знаешь, Кэсси, иногда лучше не быть доверчивой с незнакомыми. Если он когда-нибудь попытается с тобой заговорить, то…

– Ну мама! Это не какой-то ненормальный, о которых ты мне рассказывала, которые еще дают детям конфеты. – В тоне Кэсси звучало нетерпение. – Он хороший.

– Но ты же не можешь это знать. Всегда лучше быть осторожной.

– Я точно знаю. Он… он хорошо ко мне относится.

– Боже мой, Кэсси! Откуда такая уверенность?

Ты только что сказала, что он с тобой никогда не говорил.

Кэсси упрямо посмотрела на нее.

– Я ему нравлюсь.

Лили знала, что переубедить дочь, когда она в таком настроении, даже пытаться не стоит. Надо перевести разговор на другую тему, а потом еще раз попробовать ей все объяснить. Она непринужденно улыбнулась.

– Странно, если б не нравилась. Кэсси немного расслабилась, но все равно упрямо добавила:

– Он не ненормальный.

– Ну хорошо, я не спорю.

Они прошли в молчании несколько шагов и стали подниматься по ступенькам, когда Кэсси вдруг сказала:

– Эндрю.

Лили вопросительно посмотрела на нее.

– Ты же спрашивала, кто он. Его зовут Эндрю.

– Откуда ты знаешь?

Кэсси озадаченно нахмурила брови.

– Не помню. – Затем лицо ее прояснилось. – Должно быть, я слышала, как кто-то его позвал. Может так быть?

Лили в задумчивости кивнула:

– Вполне.

Но была уже середина сентября, и эта часть пляжа оставалась совсем пустынной. Лили ни разу не видела, чтобы на скале был кто-то еще. Она ощутила легкий озноб, но постаралась не подать виду.

– А теперь в душ! – бодро сказала она Кэсси, едва войдя в дом и слегка подталкивая дочь к двери ее комнаты. – Надень потом пижаму и халат. А я тем временем приготовлю ужин. И чтобы успела за пятнадцать минут!

Кэсси коротко кивнула и пошла к себе.

Интересно, он все еще там? Лили нерешительно повернулась и выглянула в окно. Мрак ночи окутал землю, но она все еще могла различить на скале темную фигуру. Что он там делает? Солнце давно зашло, любоваться больше нечем. Какого черта он не уходит?