Ольга Егорова: Волчья ягода

– Котлеты? – с сомнением в голосе переспросил все еще испуганный Федор.

– Котлеты из курицы, – уточнила Майя. – И салат оливье. К твоему дню рождения. У тебя же сегодня день рождения, я правильно понимаю?

Федор молча кивнул в ответ, продолжая сверлить ее недоверчивым взглядом.

– Значит, принимай поздравления! Тебе сколько лет исполнилось? Шесть?

– Семь, – слегка обиженно возразил мальчишка и почесал затылок растопыренной пятерней.

Ребенок был забавным. Разглядывая его, Майя невольно думала о том, что вот и у нее спустя каких-нибудь недолгих семь лет будет точно такой же, свой собственный забавный мальчишка с взлохмаченными волосами и круглыми, как пуговицы, глазами. И он будет любить ее и называть мамой.

Счастье? Еще какое! Настоящее, всем счастьям счастье! А трудности – так они для того и придуманы, чтобы их преодолевать!

Словно услышав ее мысли, ребенок слегка шевельнулся в животе. Майя улыбнулась и довольно вздохнула. Тошнота отступила, и жизнь снова стала казаться замечательной.

– А где папа? – поинтересовался Федор, отступая на шаг от стены.

– Папа скоро придет. Он ушел в магазин за курицей для котлет.

Федор подозрительно сощурился:

– Мы вчера уже покупали курицу для котлет.

– Я знаю, – улыбнулась Майя. – Но ту курицу, к сожалению, съел ваш кот. Папа оставил ее на ночь на столе размораживаться. А кот ее украл и съел.

На лице мальчишки промелькнула робкая тень улыбки. Майя улыбнулась в ответ, чувствуя, как исчезает стена недоверия между ними.

– Папа его теперь убьет.

Майя шутливо нахмурилась:

– Твой папа сам виноват. Нужно было просто закрыть кухонную дверь на ночь, и все. А кот ни в чем не виноват. Он ведь не мог знать, что эта курица совсем не для него предназначена!

– Не мог, – подтвердил Федор, окончательно расслабившись, и сладко, во весь рот, зевнул.

– Не выспался? – посочувствовала Майя. – Иди спи дальше. Тебе как следует нужно отдохнуть. Сегодня у тебя важный и ответственный день. Прием гостей… и все такое.

– Не-а, – возразил Федор. – Я больше спать не хочу. Я сейчас буду желания загадывать.

– Здорово, – одобрила Майя. – Желания, которые загадываешь в день рождения, обязательно сбываются. Только для этого нужно непременно задуть все свечи на праздничном торте.

– Тогда точно сбудутся? – сощурившись, очень серьезно поинтересовался Федор.

– Точно, – так же серьезно подтвердила Майя. – Я проверяла.

– Вообще-то у меня всего одно желание. А если я не все свечки смогу сразу задуть? Если какая-нибудь одна останется? Тогда оно не сбудется, да?

– Все равно сбудется. Если очень-очень захотеть – сбудется обязательно.

– Я очень сильно хочу. Ужасно сильно.

– А какое у тебя желание? – поинтересовалась Майя, заметив, каким серьезным и озабоченным стало лицо мальчишки. Наверняка мечтает о велосипеде. Или о компьютере, если компьютера у него нет. А может быть, успел уже влюбиться в какую-нибудь девчонку и хочет, чтобы она обратила на него внимание… В семь лет человек уже вполне способен влюбиться. Сама она впервые влюбилась, например, когда ей было пять.

– Я хочу, чтобы мама вернулась, – тихо проговорил мальчишка, отводя взгляд.

Воцарившееся молчание казалось неловким.

Майя даже отругала себя мысленно за то, что спросила про желание. Ну кто же знал, что предел мечтаний этого ребенка – совсем не компьютер и велосипед?

– А где твоя мама? – робко поинтересовалась Майя, заранее зная, что Федор на ее вопросы отвечать не станет. – В командировке?

Так и оказалось – он окинул ее взрослым взглядом из-под нахмуренных бровей и не сказал в ответ ни слова. Только помотал головой в ответ, и сразу стало понятно, что все гораздо серьезнее и намного печальнее, чем простая командировка.

Они помолчали еще несколько секунд, глядя друг на друга.

– Ну ладно. Если ты спать не хочешь, давай иди умывайся, чисти зубы. А я пойду резать овощи для салата.

– А хотите посмотреть, как папа мою комнату украсил? – с деланным равнодушием поинтересовался Федор. Было совершенно очевидно: мальчишке ужасно хочется похвастаться.

Майя вздохнула. Вообще-то она сюда пришла не затем, чтобы развлекать ребенка работодателя. Ее дело – салат да котлеты, а для присмотра за ребенком гувернанток обычно нанимают. Поморщилась от собственных мыслей, поругав себя за излишний практицизм. Федор стоял напротив и смотрел на нее, хлопая темными, ужасно пушистыми ресницами. Ну разве можно такому чуду отказать?