Федерико Моччиа - Прости, но я люблю тебя

— Нет, не знаю. Никто не приходил и не рассказывал мне о твоих личных проблемах.

— Ты прав, прости. Но не сердись на своего друга. Всё, чего хочет Пьетро, – снова увидеть тебя счастливым, как всегда. Он выбрал меня, чтобы я тебя заставила тебя улыбаться, но, может, было бы лучше отправить к тебе одну из тех русских, нет?

— Что ты говоришь?

Когда тебе плохо, нет ничего хуже, чем когда к тебе кто-то подходит и ты нагружаешь его своими дурацкими проблемами. Например, тот тип, который хотел, чтобы его все запоминали. Видишь, ты даже уже не помнишь его имени. Ах да, Андреа Сольдини. Теперь Алессия со своей манией быть центром внимания. Даже хуже – быть правильным лекарством. Как же достало…

Алессандро подходит к ней. Алессия смотрит в другую сторону, куда-то вдаль, на улицу, которая исчезает за поворотом. Алессандро гладит её по спине. Она немного поворачивается к нему, улыбаясь. Но он опережает её и целует в щёку.

— Спасибо, ты отличное лекарство. Видишь? Подействовала за несколько секунд, я уже улыбаюсь.

— Да ладно! — Алессия улыбается и обхватывает себя за плечи. — Ты всё время надо мной прикалываешься!

— Нет, я это серьёзно говорю.

Алессия смотрит на него.

— Вам, мужчинам, никогда нельзя верить…

— Только не говори сейчас типичную фразу «вы все одинаковые», никогда не думал, что от тебя можно такое услышать.

— Ну смотри, я скажу тебе другое: вы, мужчины, всегда жертвы женщин. Но вам это на руку. И знаешь, почему? Так вы можете оправдать всю ту боль, которую причините следующей женщине.

— Ой-ой-ой!

Алессия собирается уйти, но Алессандро её останавливает.

— Алессия?

— Да?

— Спасибо.

Алессия оборачивается.

— Не за что.

— Нет, серьёзно. Это вино отличное.

Алессия качает головой, потом улыбается и заходит в дом.

7

Кафе-мороженое «Аляска». Волны сидят на металлических стульях, рядом с входом. Олли выпрямила ноги и расположила их на соседних стульях.

— Здесь и в самом деле делают офигенное мороженое, чтобы задница растолстела! — она жадно облизывает его, а в конце даже немного откусывает. — Лично я думаю, что в шоколад кладут какие-то наркотики. Не может быть, что мы были зависимы от простого шоколада!

В этот момент мимо проходят две девушки. Одна одета в чёрную куртку, на спине написано SURFER. Вторая – рыжая, у неё написано Fiat. Они болтают, смеются и заходят в кафе.

— Уфф, а ещё в последнее время я также зависима от «Fiat»!

Ники смеётся.

— Не хочешь попробовать сёрфинг?

— Нет, я уже пробовала…

— Олли, кажется, ты издеваешься над нами. Не думаю, что ты и это успела.

— По-моему, — вмешивается Дилетта, — она это говорит, потому что здесь я. Хочет, чтоб я завидовала. Хочет, чтобы я задумалась о том, что я якобы упускаю.

— Я с ним даже не встречалась, просто прокатилась однажды на машине!

Мимо на всей скорости проезжает парень на скутере, а потом резко тормозит в миллиметре от них.

— Так вы были здесь! — это Джо, парень Эрики. — Я вас везде искал!

— Мы просто гуляли.

— Да, это я знаю.

Эрика встаёт и обнимает его. Они долго целуются в губы.

— Любимый… Мне так нравится, когда ты ревнуешь.

— Я не ревную, просто беспокоился. На Евре была полиция – там устроили эти гонки. Арестовали толпу людей за то, что они украли и разбили машины, за незаконное пари и заговор.

— Конечно, это же бум-бум! Не меньше, чем заговор! — Олли кладёт в рот последний кусочек мороженого. — Может, ещё и вооруженная банда?

— Я серьёзно говорю. Мне это рассказал Джанджи, он был там, он смог сбежать, когда приехала полиция.

— Блин, значит, это правда, — Дилетта встаёт на ноги. — Джанджи был там.

— Значит, вы тоже были? — Джо грозно смотрит на Эрику.

— Я была там с ними.

— Да мне пофигу, что ты была там с ними, я не хочу, чтобы ты туда ходила, и точка.

— Ясно, — Олли вертит головой. — Ты ревнуешь к Фернандо, который принимает ставки.

— Начинается… Я просто беспокоюсь за неё и всё! Представь, если бы её схватили! Потому что многие сейчас в полиции, ты меня слышала? Или ты всё ещё не понимаешь?

— Да, если бы её схватили… её бы схватили, — спокойно повторяет Олли.

Джо берёт Эрику за руку.

— Милая, почему ты мне не сказала?

Эрика высвобождается.

— И правильно. Ты ведёшь себя, как мой отец. Оставь меня в покое! Я уже тебе сказала, что была со своими подружками! — и добавляет шёпотом: — Я не хочу ругаться перед ними, хватит уже.

— Окей, как хочешь.

Звонит мобильный Ники. Она достаёт из кармана брюк маленькую Нокию.