Миранда Дикинсон: Лучик надежды

Мэтти хихикнула.

– Джонни Кэш [132].

– А теперь ты заливаешь? Никогда с ним не пересекалась, хотя и хотелось… Секс в ковбойской шляпе – это наверняка что-то с чем-то.

– А-а-а… И за это спасибо.

– В чем дело? Даже когда из тебя сыплется песок, твое желание никуда не девается. Позволь девочке помечтать.

– Ну мечтай… М-м-м… «Би Джиз»?

– Слишком много зубов.

Гил улыбнулся, остановившись возле Рэни.

– «Погус»?

– Недостаточно зубов.

– Сурово.

– Не болтай чепухи, Кендрик. Ты все равно недостаточно высоко ценишь мои рассказы.

– Ладно. Я чувствую, когда мне не рады. – Улыбнувшись, Гил поцеловал Мэтти и направился в покрытый инеем садик, где Гейнора и повариха разливали глинтвейн и угощали пирожками с мясной начинкой обитателей дома престарелых и их семьи.

– Он ничего, твой парень, как для южанина. Хотя если бы я выбирала, то предпочла бы его брата.

– Кольм женат и счастлив в браке, так что ничего не светит.

– Жаль. Продолжим?

– Ну-у… Винс Игер?

– Игер и есть Игер [133]. Встретила его однажды, когда ездила на гастроли. Следующий?

– Клифф Ричард?

– Не страшно. Его «Тени» [134]были прикольнее его самого.

– Ты слишком разборчива. В этом твоя проблема.

– Я серьезно говорю, Мэтти. Ты только разок немного поколесила по дорогам страны и уже возомнила себя чертовым Камероном Макинтошем [135].

– Расскажи мне об Элвисе… в Лас-Вегасе.

– Не могу.

– Почему?

– Я обещала ему, что буду молчать. Я разобью сердце бедняжке Присцилле, если она узнает.

Мэтти прикрыла свою улыбку пластиковым стаканчиком с глинтвейном.

– Хорошо.

– Но это было нечто особенное. Говорю тебе.

– Ладно.

– Кожа настолько нежная, что перехватывает дыхание.

Мэтти перестала улыбаться и удивленно уставилась на Рэни.

– Честно?

– Я не говорю…

– Но ты только что…

– Передай, пожалуйста, конфетки. Ты уж слишком рьяно на них накинулась.

Мэтти встретилась взглядом с Гилом и повернулась к подруге. Она не была уверена, что сейчас подходящее время сообщить пожилой леди то, ради чего они приехали, но сейчас… потом… Какая разница?

– Рэни!

– А-а-а?

– Как бы ты отнеслась к еще одному концерту?

– Полностью за! Гейнора в курсе?

– Еще нет. Просто такая вот задумка.

Рэни подтянула украшенный россыпью стразов воротник-хомут своей синей вязаной кофточки.

– Где?

– Помнишь видео с интервальной съемкой на веб-сайте Кендрика? Снимал приятель Кольма, режиссер-документалист. Он заснял концерт. Ему очень понравилась вся эта история. Он хочет снять небольшой документальный фильм, посвященный воссоединению вашего ансамбля, добавив еще кое-какие кадры с вами. Его идеей заинтересовались в «Би-Би-Си Филмс». Они хотят показать этот фильм вместе с выступлением «Серебряной пятерки»…

– Показать, значит? А будет пресс-конференция? Я всегда мечтала о таком… Лучше бы в каком-нибудь шикарном отеле.

– Не знаю… возможно…

– Прикольно… Гейноре, наверно, придется брать уроки танца вокруг шеста, лишь бы умилостивить Билла Ланкастера, но, думаю, она будет не против. Других я смогу уговорить приехать. Тут никаких проблем. После выступления в «Пальмовой роще» Томми заваливают письмами по электронной почте. И где состоится концерт? Снова в Лондоне?

Мэтти улыбнулась.

– На кинофестивале в Каннах… в мае…

Рука с шоколадной конфеткой застыла на полпути к губам Рэни.

– Ну, теперь ты меня заинтересовала.

– И что думаешь?

– Думаю, это безумие, Мэтти Белл. С какой стати ты будешь нянчиться с компанией старых экс-звездочек?

Мэтти нагнулась и плотнее укутала Рэни в шаль, словно имела дело с ребенком, который собирается засыпать в своей кроватке.

– Вы самые замечательные люди, с которыми я свела знакомство. Надо, чтобы мир не забывал о вас.

– Ах… дорогуша …

Рэни взяла Мэтти за руку. При этом ее бледно-серые глаза расширились. Несколько секунд старушка молчала, словно пытаясь придумать, как бы лучше ответить. А затем Рэни Сильвер, которую Мэтти любила, совершила великолепное, блистательное возвращение в зимний сад Боувела.

– Итак, Мэтти Белл, чего мы ждем?

После того как первая моя книга вышла в свет, я с изумлением узнала, что помимо моей семьи есть и другие, которым интересно, о чем я пишу. После восьмого романа мое удивление не стало меньше.

Во-первых, спешу поблагодарить вас, мои дорогие читатели, за то, что отдали предпочтение этой книге. Она писалась для вас.