Маргерит Дюрас - Моряк из Гибралтара

После полудня, хоть Леграну и в голову не пришло позаботиться о том, чтобы накормить нас обедом, мы прибыли в город, носящий забавное имя Кокильхатвиль, которого с таким нетерпением ждал Эпаминондас, однако в нем не оказалось ровно ничего сколько-нибудь забавного. Здесь мы покинули реку Конго, однако часам к шести снова встретились с нею в другом городке, меньше первого, он, как сейчас помню, назывался Додо. Там мы окончательно расстались с Конго и повернули прямо на север, чтобы побыстрее добраться наконец до долины Уэле. Дорога изменилась. Сперва она сделалась просто похуже, потом совсем скверной, потом уже даже не была вымощена щебнем, и нам приходилось все время быть начеку, чтобы не угодить в какой-нибудь глинистый ухаб. К восьми часам вечера закончилась равнина, и мы начали понемногу подниматься к высокогорным саваннам Уэле. Стало прохладней. Мы остановились в одном селении, где было несколько бунгало, принадлежащих белым поселенцам, и небольшая гостиница, хозяин которой, тоже белый, был знаком с Леграном. Эпаминондас не без тревоги заметил, что оба они явно похожи друг на друга и нас там явно ждали. Мы долго простояли под душем. Все были зверски голодны, даже Эпаминондас, несмотря на жару. Бунгало на первый взгляд выглядело довольно тоскливо. Грязно, стены голые, а из всего освещения только одна ацетиленовая горелка. Зато, как нам сказали, там имелось голландское виски. Анна не замедлила его заказать. Мы поужинали. Эпаминондас ел, не снимая с плеча маузера. Только после третьей порции виски он все же решился положить его на стул рядом с собой. Легран отказался даже прикоснуться к виски. Но мы все равно пили прямо у него под носом, назло. Человек он был недоверчивый. Мне пока еще не удалось разобраться, в чем именно он нас подозревал. Но подозревал он нас непрерывно и по всякому поводу, а в тот вечер даже из-за того, с каким аппетитом мы ужинали. Но все равно надо же было хоть изредка перекинуться словечком. А о чем нам с ним было говорить?

— Вы охотитесь на куду? — поинтересовалась Анна.

— Сроду не видывал ни одного куду, — ответил он, — так что не могу ничего сказать.

— Вот досада, — огорчилась Анна. — А мне бы так хотелось нынче вечером послушать какую-нибудь занятную историю про куду.

— А мне почему-то показалось, — заметил Легран, — что вас интересуют ящеры, а не куду.

— Да нет, — возразила Анна, — это вас интересуют ящеры, а меня куду.

— Вот в Сомали, — вмешался я, — бывало, водился, да и сейчас еще водится такой мелкий куду. Самый мелкий во всей Африке. Он живет по отрогам главного массива Килиманджаро. Быстрый как ветер, а на шее такая небольшая гривка, вроде как у жеребенка. Он чересчур недоверчивый и такой пугливый. Но очень сообразительный. Раз и навсегда усвоил, что зверь он редкий и поймать его непросто.

— А что, он всегда был таким редким зверем, которого невозможно поймать?

— Да нет, не всегда, — пояснил я. — Просто так случилось, что одному из них повстречался охотник, он был на автомобиле. Охотник показался ему очень симпатичным, а автомобиль ужасно занятной штуковиной. Он подошел поближе и вместо приветствия нежно лизнул у этого автомобиля шину. Вкус ее, этой шины, показался ему очень приятным. А охотник подумал про себя: гляди-ка, этот куду явно надо мной издевается. Охотникам ведь нравятся редкие звери, которых трудно поймать. И он недвусмысленно дал это понять тому нахалу из племени куду. Теперь он далеко, на девственных отрогах горы Килиманджаро.

Легран окинул меня недоверчивым взглядом.

— А вы уверены, что имеете в виду именно куду? Но Анна его успокоила.

— Ну, конечно, это ведь наша любимая дичь, — пояснила она.

— А потом, пусть даже и не самая любимая, — добавил Эпаминондас, — о чем же нам еще поговорить?

— Мы ведь сейчас в его стране, разве нет? — уточнил я.

Нас всех мучила жажда, и мы то и дело чередовали виски с пивом. Эффект не замедлил сказаться. Легран, сокрушаясь, наблюдал, как мы пьем.

— А что насчет Жеже? — поинтересовался Эпаминондас. — Уж ему-то случалось подстрелить куду или нет?

Впервые в смехе Леграна зазвучала какая-то многозначительность.

— Ну, уж он-то!.. — начал было он.

Но не закончил фразы. Мы все с пониманием расхохотались. Чем в очередной раз сбили Леграна с толку.

— Охотник на куду, — изрек я, — это особая порода. Он очень терпелив. И никогда не торопится.

— Еще бы, — весело добавил Эпаминондас.

— Когда охотишься на куду, — продолжил я, — можно совсем сон потерять, а иногда даже аппетит.