Уильям Гилл - Нефритовые глаза

– Вы сказали больше, чем я хотела услышать, Мелани. Диего слишком полагается на свое собственное мнение, – проговорила Мария с улыбкой.

Позже они отошли от этого вопроса и перешли к отвлеченным темам. Но ни одна из них не была уверена в полной откровенности другой.

– Мама сказала, что вы очень мило поговорили вчера вечером, – произнес Диего сразу, как только вошел в комнату. Мелани была уже в кровати.

– Мы долго разговаривали о том о сем. Твоя мама бесподобна.

Диего рассмеялся.

– Она моя мама, но ты не должна быть такой дипломаткой. А что еще?

– Ты был прав. Это твоя семья, а не моя, – проговорила Мелани.

Диего снял рубашку и небрежно бросил ее на кресло.

– Как ты смотришь на поездку в Буэнос-Айрес? – спросил он.

После получасового полета над мутной водой реки Ла-Плата Мелани наконец увидела островок земли, в центре которого, тесня друг друга, величественно стояли небоскребы. Это был Буэнос-Айрес. Подобно прибрежному песку, уносимому во время прибоя быстрой морской волной, город, на многие мили растянувшийся вдоль побережья, постепенно, как будто просачиваясь сквозь землю, исчезал в никуда. Вскоре показались здание аэропорта и серая бегущая лента взлетной полосы, утопающая в зеленом ковре.

Самолет коснулся земли, и салон наполнили восторженные аплодисменты пассажиров. Благодаря Диего Мелани летела первым классом, и здесь никто не обращал внимания на волнение, царившее в салоне. Все оставалось как прежде: мужчины были поглощены чтением своих газет, а женщины листали яркие журналы или смотрели в окна иллюминаторов на вырастающий под облаками город. Любопытство, охватившее Мелани при виде этой картины, удовлетворила стюардесса. „Аргентинцы бывают излишне растроганы после долгой разлуки с родиной и иногда даже встречают ее национальным гимном", – объяснила она. Мелани улыбнулась. Она с трудом могла представить мистера Сантоса, подобным образом проявляющего свои чувства. Очевидно, одни аргентинцы были более импульсивны, чем другие.

Обычное объявление по поводу курения и багажа было сделано, и через некоторое время самолет плавно приземлился. Мелани хотелось как можно скорее покинуть салон. Ее снедало нетерпение с тех самых пор, как Диего семь недель назад пригласил ее в Буэнос-Айрес, но ей пришлось выполнить требование босса и взять отпуск в этом году в то время, какое будет удобно ему.

Сначала ее тяготило такое решение, но в конечном итоге она поняла, что так даже лучше: с момента их разговора с матерью Диего и появлением Мелани как гостьи в доме семьи Сантосов пройдет некоторое время. И, хотя она понимала, что срок в два месяца не рассеет подозрений миссис Сантос об истинных намерениях самозванки в ее желании выйти замуж за молодого отпрыска семьи Сантосов, она надеялась, что время несколько успокоит пыл матери Диего.

Пройдя мимо улыбающихся членов экипажа самолета, стоявших при выходе, Мелани оказалась под лучами яркого зимнего солнца. Вместе с другими пассажирами она направлялась к ожидавшему их автобусу, когда неожиданно почувствовала руку на своем плече. Мелани повернулась. Это был Диего.

Их долгий поцелуй сопровождался удивленными взглядами толпы, которая вынуждена была менять свой путь, подобно тому, как водный поток огибает встречающуюся на его пути преграду. Наконец Диего выпустил Мелани из объятий и повел к ожидавшему их неподалеку черному „мерседесу".

Доехав до главного здания аэропорта, Диего взял у Мелани паспорт и карточки багажа, затем вышел из машины и, недолго поговорив с мужчиной в форме, протянул ему документы Мелани. Она не могла сказать, был ли это полицейский или представитель служб аэропорта.

Диего вернулся.

– Все в порядке, – сказал он. – Они привезут твой багаж и паспорт домой чуть позже. Сейчас мы не можем ждать.

Мелани стало интересно, кого Диего называет „они". Но он отвлек ее, и она не успела выяснить этот вопрос.

– Как ты долетела? – спросил он.

– Прекрасно.

Конечно, это путешествие было самым роскошным в ее жизни, но она не призналась в этом. После стольких месяцев знакомства с Диего Мелани поняла, что роскошь – неотъемлемая часть жизни его общества, которую не старались скрыть, но и не выставляли напоказ, ее просто принимали как должное. Научиться вести себя, как Диего, было первым шагом на пути становления „одной из них", и пока это у нее неплохо получалось, конечно, до тех пор, пока она не столкнулась с миссис Сантос.