Уильям Гилл - Нефритовые глаза

Ни на работе, ни дома Фрэнсис старалась не думать о разговоре с Норманом, который состоялся накануне. Фрэнсис разрешила Евгении всю эту неделю быть свободной. Сама мысль, что кто-то постоянно будет рядом и что ей придется поддерживать пустые, но тягостные для нее сейчас разговоры, была невыносима для Фрэнсис точно так же, как ожидание звонка Диего. Фрэнсис боялась этого ожидания, она боялась, что почувствует разочарование, когда, подняв трубку, услышит чей-нибудь другой голос, а не Диего. Было маловероятно, что он позвонит раньше среды, как обещал. Диего наслаждался игрой, которую вел, а игра имеет смысл, если в ней установлены четкие правила. Покидая сейчас офис, Фрэнсис нарушает установленные правила, но, в конце концов, он может позвонить ей и домой. Она предпочитает ждать на своей собственной территории. Пришло время установить свои правила.

Фрэнсис еще раз придирчиво осмотрела стол. Все было в полном порядке: все бумаги и письма зарегистрированы, счета оплачены, и все это аккуратно уложено в папки. Ей нет смысла приходить на работу до понедельника.

Закрыв за собой дверь, Фрэнсис почувствовала тоску, как будто она расставалась с чем-то дорогим для себя, как будто говорила „прощай" своей надежде. Эта мысль показалась Фрэнсис столь абсурдной, что она решила как можно скорее отогнать ее от себя. Через минуту Фрэнсис уже шла среди многолюдной толпы по Кингз-роуд. После разговора с Диего она всегда, идя по улице, оборачивалась, пытаясь разыскать среди толпы тех, кто, по словам Диего, следил за ней. Сейчас Фрэнсис это не беспокоило. Кто бы они ни были, какое это имеет значение?!

– Тебя не было на работе, – заявил Диего.

Даже по телефону Фрэнсис смогла уловить в его голосе явное раздражение.

– Возможно, мы оба сегодня непредсказуемы, – ответила Фрэнсис.

– Ты не можешь быть „непредсказуемой". Никогда.

– Ты чересчур нервничаешь. Что-нибудь произошло? – вежливо спросила она.

– Если кто-то находится рядом и ты не можешь разговаривать, я позвоню позже. – Диего был на грани бешенства.

– Нет, все нормально. Я одна. Может, ты придешь? – предложила Фрэнсис.

– Ты, наверное, считаешь меня дураком. С чего это ты стала теперь такой любезной?

– Я не могу не быть любезной после того, что ты рассказал мне о Нормане.

– Так, значит, ты знаешь, что это правда, – произнес он. – И что ты чувствуешь теперь?

В трубке раздалось потрескивание – какие-то неполадки на линии.

– Надеюсь, ты не записываешь этот разговор, – забеспокоилась Фрэнсис, как будто это имело для нее значение.

– В этом нет нужды, – ответил Диего, и в его голосе уже не было напряженности. – Просто помехи – я звоню из своей машины… Либо твои друзья пытаются выследить меня.

– В любом случае, мы начали говорить друг другу правду. Сам решай, когда нам лучше встретиться, – сказала Фрэнсис.

– Это будет не так, как на прошлой неделе?

– Многое изменилось с тех пор. Это не будет для тебя неожиданностью.

– Я рад, что ты наконец поняла, чего хочешь.

– Я не знаю, чего я хочу, но я знаю, что я сейчас чувствую, – сказала Фрэнсис.

– Значит, ты еще любишь меня? – Чуть вызывающий тон его вопроса и ожидание в голосе почти стерли все остальное, почти заставили Фрэнсис забыть обо всем.

– Я не знаю. Не спрашивай меня об этом сейчас.

– Я спрошу тебя снова вечером, – настаивал он.

– Ты предполагаешь, что я могу встретиться с тобой сегодня вечером? Или что я хочу увидеть тебя сегодня вечером? Но я не говорила этого. – Фрэнсис получила огромное удовольствие от его молчания.

– Не играй со мной, – наконец произнес он.

– Почему нет? Это то, что ты делаешь на протяжении всего времени – играешь в различного рода игры.

– Я только заставляю тебя посмотреть фактам в лицо. Ты сказала, что хочешь правды во всем.

– Жаль, что ты не был настолько правдив, когда это действительно имело значение.

– А разве есть разница? Ложь есть ложь.

– Это совершенно разные вещи, и ты знаешь об этом.

– Поэтому ты не любишь своего мужа. Останься со мной, и все будет так же, как было. Мы будем жить там, где ты захочешь и как захочешь.

– Несмотря на то что ты продаешь кокаин, – едко заметила Фрэнсис.

Диего рассмеялся.

– Я уже стал порядочным. Ну хорошо, почти порядочным, но это можно изменить. Мне не нужно делать ничего противозаконного. Я стану таким, каким ты захочешь меня видеть.

– Ты сумасшедший. Я никогда не брошу Питера. Сделка касается только меня, на моих условиях. Он исключается из нее.