Евгения Перова: Потому что люблю тебя

– Черт побери…

– Тебя все занимает, сколько у меня было мужчин, кто первый… Я скажу – всего трое за тринадцать лет, считая мужа. Но абсолютно неважно, сколько. Это ведь ты сделал меня женщиной. После нашего поцелуя мне сон приснился. Мы с тобой любили друг друга. Очень впечатляюще. Такой… натуралистичный сон. Но оргазм был вполне настоящий. И с кем бы я ни спала потом – я спала с тобой, понимаешь? Так что это всегда был ты.

– Ася, боже мой. Если бы я только знал. Ты не поверишь, но мне такой же сон приснился! В ту же ночь.

– Смешно.

– Да уж. Наверно, двух таких идиотов, как мы, нигде больше нет! Послушай, раз пошли такие откровения – это был Савва, да? Твой первый?

– Как ты догадался? – тихо спросила Ася, пряча лицо у него на плече. – Давно ты знаешь?

– Меня в больнице осенило. Как-то сложилась вся картинка.

– И что теперь?

– А что теперь? Ничего. Все нормально. Или ты думаешь, я пойду Савве морду бить? Наоборот, я рад, что это был именно он. Хотя жаль, что не я. Но сам виноват, что ж делать.

Ася посмотрела ему в лицо:

– А я так боялась признаться…

– Да, мы с тобой оба хороши, что говорить. А кто третий?

– Третий? А-а! Еще в институте. Такой был приличный, перспективный. Думала замуж выйти. Но не смогла. Такая скука! Да ну. А потом за Эдика вышла, дура.

– Если б не твой Эдик, мы бы не встретились!

– Почему это?

– Ну как же! Ты с ним поругалась, на дачу поехала, там я…

– Сережа! Я на дачу к тебе и ехала! А Эдик случайно возник! Я после похорон Иларии Львовны спокойно жить не могла – как вспомню твое выражение лица, так сердце и обрывается: бедный Ёж – один, в тоске, в депрессии! Но не знала, как к тебе подобраться, чтобы показалось случайно. Ты же упрямый, еще взбрыкнул бы. Вот мы с Саввой и придумали план. Савва привез тебя в Вешняково, потом я приехала. Хотела зайти типа за спичками: ой, Ёж, откуда ты здесь взялся?

– Подожди! То есть как?! Ничего не понимаю. Мне казалось, я сам запросился к Савве на дачу. Или нет? Ты подумай, а! Заговорщики! Ну, Савва!

– Ты чем-то недоволен?

– Да ты что! Я рад, я доволен. Я благодарен.

– И сильно?

– Сейчас увидишь, как сильно…

– А я думала, мы теперь только разговаривать будем! Раз я оказалась вовсе не такая невинная, как ты предполагал! Тебя же так смущает моя… ой… моя пылкость…

Через некоторое время Алымов мрачно сказал:

– Похоже, я разучился целоваться.

– Тебе больно?

– Нет, просто тянет с одной стороны, понимаешь? Кожа, мышцы. Такое ощущение, что рот на боку и губы не слушаются.

– Видно, ты мало тренировался, – серьезно сказала Ася. – Медсестрички-то вокруг тебя так и порхали, что ж ты?

– Ася! Ну, как тебе не стыдно! Что ты ревнуешь на пустом месте?! Кто на меня теперь польстится, ты подумай!

– Ёж, ты удивишься! – Ася поцеловала его сама. – Ты удивишься, сколько женщин захотят тебя утешить!

– Да ну? – Алымов наконец догадался, что Ася шутит. – А я думал, ты одна такая… извращенка…

– Кто я?

Но он не дал ей продолжить. Про вторую новость они так и забыли.

Ночные рыдания Алымова оказались только цветочками – через неделю, когда надо было ехать в больницу, он не смог выйти из дома. Ася услышала из кухни его сдавленный крик и прибежала в прихожую. Сергей стоял, держась рукой за стену, уже одетый к выходу – белый как мел, с ужасом в глазах.

– Мне плохо, – прохрипел он. – Помоги.

Ася засуетилась. Кое-как они дошли до спальни, и Алымов, скинув куртку, упал на постель. Пульс у него зашкаливал, и Ася сказала дрожащим голосом:

– Я «Скорую» вызову!

– Нет. Мне уже лучше. Дай чего-нибудь… успокоительного. Я не поеду. Не могу.

– Конечно, не поедешь! Куда ты в таком состоянии!

Через десять минут у Сергея все прошло, как не бывало, и он радостно играл с Ириской, помогая ей строить башню из кубиков. Ася задумчиво посмотрела на спокойного и бодрого Алымова и влезла в интернет. То, что она там нарыла, ее совсем не обрадовало:

– Ёж, ты знаешь, похоже у тебя на почве стресса развилось что-то вроде агорафобии.

– Это еще что?

– Страх открытого пространства, толпы, боязнь выйти за дверь. Очень похоже. Ты успокоился, как только решил, что никуда не едешь.

– Вот черт! Похоже на правду. Мало покореженной рожи, так еще и это! Замечательная фобия для актера.

– Давай мы попробуем определить, что именно тебя пугает? Шаг за шагом. Ты вышел на площадку… Едешь в лифте… Выходишь из подъезда… Идешь к такси…

– Стоп. Я не могу выйти из подъезда. Точно! Страшно, даже когда думаю об этом. Ну да, тогда я как раз шел к машине… И толпа пугает.