Евгения Перова: Потому что люблю тебя

– Ася, это же вполне естественно. Я все понимаю. Я сам вздрагиваю, когда вижу себя в зеркале.

– А я не вздрагиваю. Я вижу тебя, а не твои шрамы. И люблю тебя всякого, даже такого… зареванного.

– Ты слышала…

– И видела не раз. Забыл, как в детстве ревел? Больше меня! Таким был плаксой!

– То в детстве. Ребенку можно, а когда здоровый мужик…

– Ты имеешь полное право плакать. Рыдать, кричать. Разбить что-нибудь. То, что произошло, – ужасно, и выглядишь ты чудовищно! Тебе больно и страшно. Мне тоже. Давай будем выходить из этого вместе.

– Я разбил. Зеркало в больнице.

– Ну, здорово. А я пять тарелок расколотила!

Алымов вдруг засмеялся:

– Аська! Ты никогда не сдаешься, да?

– Еще чего!

– Как там наша принцесса, спит? Думаешь, она сильно впечатлилась? Это никак не отразится на ее психике?

– Сереж, я как раз думала об этом. Понимаешь, мы не сможем защитить ее от жизни. Не спрячешь же в футлярчик? Пусть учится состраданию. Ничего, она справится. У нас сильная девочка. Вся в папу.

– Да нет, я бы сказал – в маму.

– Ой, опять забыла! Я ведь зачем пришла-то! У меня есть две новости: хорошая и хорошая! Представляешь, наши-то – заявление подали!

– Да ты что! Вот здорово! И свадьба будет?

– Верочка говорит – скромная.

– Ну да, как же! Человек на двести минимум. Я ужасно рад за них!

– Ты знаешь, мне кажется, Веру наш с тобой пример вдохновил.

– Возможно. Но они дольше друг от друга бегали, чем мы с тобой. Подожди, это сколько же лет прошло, как они развелись… Мне года три, кажется, было… Почти сорок лет! Правда, один раз пытались сойтись, лет двадцать назад. Не вышло. Господи, хоть бы сейчас получилось.

– Ёж, а почему все-таки ты от меня бегал?

Он глубоко вздохнул:

– Пожалуй, уже можно и рассказать. Хотя трудно. Это такое, знаешь… тайное и стыдное. Что даже от себя самого скрывают.

– Ты меня пугаешь…

– Да ничего страшного. Сейчас даже смешно кажется. Я издалека начну. Помнишь, ты ножку поранила, а я тебя нес? Ты такая маленькая была для своих пяти, и я справился, дотащил. Ты меня за шею обнимала. Я так любил тебя тогда!

– Помню, еще бы! Это самое счастливое мое воспоминание. Я все понимала, что между нами происходит. Всегда знала, что ты меня любишь. И это было обиднее всего. Ну, потом. Когда выросли.

– Когда выросли, вот именно. На самом деле я не помню того времени, когда не любил тебя. Ты была моя девочка, моя Малявка, а я твой защитник. Твой старший брат. А потом оказалось, что чувства мои к тебе вовсе не братские. И я испугался.

– Это когда поцеловал меня, да?

– Нет, гораздо раньше. Ася, ты только представь: мне почти восемнадцать, а тебе еще и четырнадцати нет! И я тебя хочу.

– Правда?

– Понимаешь, что я чувствовал? Ты – ребенок, почти сестра! Твои родители мне доверяют, а я… Ты не представляешь, как я мучился! Думал, я какой-то извращенец, больной! Мы купаться ходили, и ты попросила меня подержать полотенце, пока переодеваешься. Я сто раз это делал! Сто раз обнимал тебя, целовал, видел голенькой – и ничего! А тут… Обычно я честно отворачивался, глаза закрывал. А в этот раз не закрыл. Полотенце розовое, как сейчас помню, от него на коже розовый отсвет. Ты вся была, как жемчужина! Шейка, плечики… Грудь… Хотя – какая там еще грудь! Так, намек. Ты возилась, переодевалась, а я пялился, как дурак. В общем, пришлось мне потом долго и энергично плавать. Ну вот, так это и началось.

– А мне и в голову не приходило, что ты мучаешься. Из-за такой ерунды.

– Ничего себе – ерунда! Ты – такая юная, прелестная, невинная, чистая! А у меня что за мысли в голове? Какие желания? Потом только осознал, что дело было вовсе не в твоем юном возрасте, а в тебе самой.

– Так ты поэтому, да? С девицами так рьяно хороводился? Отвлекался? Ёж, ты удивишься, но я совсем не была такой невинной, как тебе представлялось. Со мной то же самое происходило. Ну, может, не в тринадцать, попозже. И мне это вовсе не казалось чем-то ужасным. Все совершенно естественно! Я же была для тебя предназначена и всегда это знала. Я видела твою реакцию, и мне это нравилось.

– Какую реакцию?

– Ну, я еще не очень разбиралась в физиологии, но то, как ты возбуждался, пару раз видела. Это трудно не заметить. И я прекрасно понимала, что из-за меня.

– И тебе нравилось?

– Да. Мне все время хотелось к тебе прислониться, прижаться, обнять… Потрогать. Так что невинной я не была. Но наивной – сверх меры! Мне казалось, что… Ну, если у тебя из-за меня такая реакция, то больше не из-за кого другого ее быть не может. Как-то так.