Татьяна Туринская - Спроси у зеркала

Сливка, еще не войдя в переходный возраст, уже ни о чем другом, кроме мальчиков, не могла думать. Даже нет, не о мальчиках она думала, а о Генке Горожанинове, только о нем. Гена был ее светом в окошке, ее воздухом. Пожалуй, единственной темой, на которую Сливка живо откликалась кроме бесконечных разговоров о любимом Геночке, была персона Валерки Дидковского. Вернее, поразительная Валеркина некрасивость. Смеяться над Валеркой Сливка могла часами, и даже считала это занятие доблестью и острословием, в который раз подмечая его жиденькие волосенки, его бесцветные прозрачные глаза, делающие его похожим на привидение, худенькие ручки-ножки, болтающиеся плетьми в рукавах да штанинах. Говорила о нем со злостью и ненавистью, неизвестно на чем основывающимися. А может, это была самая обыкновенная ревность? За то, что не она, а Валерка постоянно находится рядом с предметом ее обожания, не она, а Валерка Дидковский ходит с Генкой в кино, не с ней, а с Валеркой дружит Геночка… И не догадывалась тогда Лариса, что точно такую же, если не большую ненависть испытывает Сливка к ней самой. Валерка-то, по крайней мере, мальчишка, и он всего-навсего отнимает у Генки море времени, тем самым не позволяя ему обратить внимание на влюбленную Юльку. А вот Лариска… Лариска-то — девочка, а стало быть, прямая угроза личному Юлькиному счастью. Это сегодня Генка не видит в ней девочку, а завтра? Что будет завтра?

Пришло и завтра. И Ларочка, маленькая худенькая девочка, уже не такая красавица, как в раннем детстве, этакий гадкий утенок в свои одиннадцать лет — ни девочка, ни девушка, так, маленькое нескладное большеротое существо с едва наметившимися выпуклостями в области груди, доставлявшими хозяйке уйму неудобства, привлекла к себе пристальное мальчишеское внимание. Не Генкино, нет. Валеркино…

Валерке было пятнадцать лет. Все друзья-приятели уже вовсю крутили романы с девчонками, кое-кто, как, например, ближайший друг Гена Горожанинов, успел даже испробовать запретный плод — по крайней мере, если верить его словам, а для недоверия у Валерки вроде как не было оснований. И только Валере никак не удавалось заинтересовать собственной персоной ни одну девочку.

Это в раннем детстве он не осознавал собственной некрасивости, это тогда ему было наплевать на весьма скромную свою, мягко говоря, внешность. Теперь же, войдя в переходный возраст и познав таинственное волнение при взгляде на красивую женщину, не однажды обнаружив утром мокрое пятно в трусах, понял, как трудно ему придется в жизни со столь непрезентабельной-то внешностью. Валерке хотелось чего-то запретно-волнительного, а в ответ на свои призывные взгляды он ловил лишь насмешки и неприкрытое отвращение в глазах каждой встречной девочки. Лишь одна не отворачивалась, лишь одна не кривилась презрительно при взгляде на него. Да, она еще совсем маленькая, она еще совсем не понимает, чего сейчас хочется Валерику больше всего на свете, но она была рядом. Она всегда была рядом…

Смешная нескладная Ларочка с безобразно торчащими под кофточкой 'прыщиками' вместо груди вызывала в Валере дикое возбуждение. И, маясь душными бессонными ночами под одеялом, не в силах оторвать руки от непотребного занятия, Валерка представлял себе не шикарных див с обложек глянцевых журналов, не признанных длинноногих красавиц-мулаток из группы 'Кофе с молоком', не королеву красоты родной школы десятиклассницу Элеонору Покрышкину. Нет, каждую свободную минуточку своей жизни, когда руки сами собою тянулись в штаны, Валера, содрогаясь от сладострастия, представлял себе знакомую до одури, до ощущения родственности, нескладную девочку Ларису.

Изольда Ильинична, по-прежнему не работавшая и большую часть времени проводившая дома, не раз уже ловила горящие Валеркины взоры, адресованные Ларочке. Прекрасно понимая, какие чувства может в этом возрасте испытывать мальчик к девочке, понимая, как нелегко сейчас ее драгоценному сыночку с его-то внешностью, однажды решилась на откровенный разговор.

— Валерик, — обратилась она к сыну, когда за Ларочкой только-только закрылась дверь, а Владимир Александрович по обыкновению еще не пришел с работы. — Что ты думаешь о Ларочке?

Валерка притих, не зная, что можно ответить на такой вопрос. Изольда Ильинична подождала несколько мгновений и пришла сыну на помощь:

— Ну, вот Ларочка в нашем доме, как родная, она же у нас с раннего детства обитает. Как ты к ней относишься, сынок?