Елена Холодная: Ночной принц и я

— Да ну, ничего не меняются, просто освещение разное, вот и возникают оптические иллюзии, — я постаралась объяснить это с научной точки зрения, однако это произвело на него нулевой эффект.

— Сейчас, они у тебя серые с синевой, а сейчас, — он резко развернул меня и отпустил в свободный полёт, дав мне на долю секунды испугаться, — зелёные, словно трава.

— И откуда ты это знаешь? — фыркнула я.

— Заметил.

— Мы катаемся только пять минут, нельзя так быстро понять человека, — надулась я.

— Уже двадцать, Алиса. Можешь даже проверить по своим часам.

Я именно так и сделала, достала мобильный и проверила. Самое интересное, что он оказался прав. На все сто. С тех пор, как мы отошли от Дианы прошло ровно двадцать минут. Поразительная точность!

— А чем ты занимаешься? — перевела я тему в другое русло.

— Бизнесом.

— А сфера?

— Развлечения. Не бери в голову, в человеке это не главное.

Он опять закружил меня в бешеном вальсе, поэтому на некоторое время я замолкла, полностью отдаваясь танцу. От него перехватывало дыхание и в тоже время создавалось впечатление, что он понимает меня без слов. Движения, жесты, лёгкая улыбка или поворот головы. И через несколько минут этого головокружительного танца я полностью доверилась ему. Теперь он был моим хозяином, а я лишь марионеткой в его руках. И мне было безумно приятно. Его глаза говорили верь, и я верила. Его губы шептали назад, и я послушно отступала. Его руки просили вернись, и я вновь возвращалась в его объятья. Никто, никогда так не привлекал меня, как он. Очаровал, привязал, заковал душу. Навсегда.

— Ты как, не устала? — спросил он, когда танец закончился и мы опять ехали бок о бок.

— Нет, ничего. Всё отлично, — я врала, а сердце заходилось толчками и дышать было трудно.

— Не обманывай, — упрекнул Лекс. — Ты побледнела и дышишь тяжело. Совсем я тебя замотал?

— Да нет, ничего страшного. Мне понравилось. А что за имя Лекс? Очень странное, какое-то… Это от Алексей, да? — ну вот, опять я перевожу тему.

— Не угадала, — ухмыльнулся парень. — Хотя все так думаю. Я Александр.

— Защитник, — автоматически перевела я.

— А ты умна, — похвалил Лекс.

— Не стремлюсь соотвествовать времени, — пожала плечами я.

— Почему. Мне кажется умные сейчас в моде.

— Умные и богатые. Ты забыл уточнить.

— Ну почему? — совершенно искренне удивился Лекс. — Есть же бюджетные места…

— За которые вначале нужно заплатить огромную сумму денег, чтобы потом учиться не зная особых хлопот, — закончила я его фразу. — Легче поступить на платное. Там денег меньше.

— А ты цинична для своих лет, — покачал головой парень.

— Я многое перенесла. Тут поневоле станешь если ни циником, то философом. До философствования на эту тему я пока не дошла.

— У тебя острый ум, ты красива, начитана — что могла перенести девушка в твоём возрасте такого…

— О, вот так встреча, — его оборвал хорошо знакомый мне голос, от которого у меня стыла в жилах кровь. — Лисыч, а ты знаешь, ведь Вовка срок отмотал… По твоей вине его на нары упекли. Ты отвечать будешь…

Наглый, прокуренный голос впиливался в сознание подобно болгарке. Снова нахлынули воспоминания и по коже пробежали мурашки. Стараясь быть поближе Лексу, я сама не заметила, как прижалась к нему, а губы сами собой зашептали:

— Нет, только не сейчас. Пожалуйста, только не сейчас. Не надо. Всё так хорошо. Не больно. Только не сейчас.

Ещё несколько минут, я уже знала это состояние, и у меня будет приступ. Панический страх, бег, истерика. А потом я ощутила, как рука Лекса обняла меня, прижав ещё сильнее, а сильный, уверенный, но не его голос:

— Девушка — это охраняемая зона. Вы не могли бы отойти?

— Да с какой стати? Каток общий! — возмутилась Мальцева.

— А с такой, в противном случае мы будем вынуждены применить силу, — с нажимом на последе слово произнёс голос.

— Произвол!

Однако я услышала скрежет коньков по льду, и тут же Лекс поднял мою голову.

— Всё хорошо. Я не знаю, кто эта девушка и чего она от тебя хочет, но думаю, будет лучше, если мы уйдём с катка, — он вытер выступившие слёзы пальцем. — Почему ты плачешь? Ты так её боишься?

Но сил разговаривать не было, я прижалась к нему, по сути, незнакомому человеку, но будто бы знала, что мы знакомы целую вечность. Он странно пах: дорогим одеколоном и ещё чем-то напоминающим мне о лете, о зелёных маленьких яблочках, которые я называла тыблоками, о моих детских беззаботных годах, проведённых в деревне у бабушки. Я дышала бы им вечно.