Эсси Саммерс: Розы в декабре

Крайстчерч показался Фионе совсем английским городом, окаймленный лесами и охраняемый каменистыми серыми холмами, тянущимися на шестьдесят миль до снежных Альп. В понедельник вылететь ей не удалось... так уж сложились обстоятельства. Конечно, будь у нее выбор, она бы ни за что не полезла в эту уличную драку в воскресенье. И вообще горько пожалела, что решила прогуляться по городу днем, но раз уж так вышло... да к тому же ее попросили выступить свидетельницей в суде в понедельник, и она не сочла возможным отказаться. Ситуация была дурацкой. Она вступилась за парнишку, которого били, хотя тот сам был виноват и расплачивался за собственную глупость: нечего было обзывать этих хиппи. Однако она видела и другую сторону и решила показать на суде, что юного сорванца спровоцировали. Что-то в нем было отчаянное.

Она решила, что день опоздания мало что значит для Ч. Эдварда Кэмпбелла. На всякий случай девушка отправила телеграмму на озеро Ванака. Времени было еще много. Она полагала, что ему ничего не стоит прокатиться от одного озера к другому, чтобы встретить ее.

В понедельник денек выдался на редкость замечательный, если б не предстоящее выступление в суде; если в этих краях сейчас зима, климат тут великолепный. Всего неделя как был самый короткий день в году, а солнце палило вовсю. И вдруг Фиону охватила такая тоска по дому, по туманным шотландским озерам и серым улочкам, омытым дождем. Нет, этому нельзя поддаваться. Здесь ее ждет новая страна, новая жизнь.

Следующий день был не столь летний и солнечный, но вполне теплый. Кодаковскую яркость сменила импрессионистская мягкость колорита, некоторая расплывчатость линий. Рейс, правда, чтобы успеть на квинстонский самолет, вылетающий в двенадцать пятнадцать, был очень ранний.

— Южнее столкнемся с непогодой, — сказал Фионе сидящей рядом с ней в самолете на Данидин пассажир. — Штормы у нас всегда идут с юго-запада. Обратите внимание, дома здесь ориентированы на солнечный север.

Действительно, их настигла непогода, причем сообщили, что сильный шторм ждет их в Отаго, а садиться придется на плохоньком аэродроме в Оамару в Северном Отаго. В Данидине автобус; через холмы это два часа дороги. Фиона немного забеспокоилась. Беспокойство усилилось, когда на коротком перегоне из Гилдерторпа в Оамару автобус сломался, и прошло довольно много времени, пока пришел другой. Теперь им придется остановиться на обед в Оамару.

— Я должна была пересесть на рейс в двенадцать пятнадцать в Квинстоне, — сказала Фиона своему соседу.

— Хм. Об этом нечего и думать. — Вдруг он встрепенулся. — Какой сегодня день? Вторник? Знаете, а сегодня нет самолета. Точно не скажу, но, насколько знаю, зимой они летают через день. О, тот, кто вас встречает, прекрасно это знает, он будет ждать вас до завтра. Мне кажется, лучше остаться на ночь в Данидине.

Совсем расстроившись и ругая себя за то, что не удосужилась изучить рейсы, Фиона спросила:

— Как вы полагаете мы достаточно долго проторчим в Оамару? Я бы позвонила на овечье пастбище в Ванаку и переговорила с кем-нибудь там.

— Хорошая мысль. Знаете что, я пойду с вами. Я попрошу водителя, чтоб он подождал, пока мы выпьем чашечку чаю и съедим по бутерброду. Я отведу вас на почту.

На сердце у Фионы потеплело. Какая замечательная Новая Зеландия и эти новозеландцы! Все будет хорошо.

Однако на почте их ждал удар: на ферме «Бель Ноуз» нет телефона.

— А я-то думала, что здесь телефоны есть в любой глухомани...

— Это не просто глухомань, — ухмыльнулся работник почты, — а суперглухомань, это у черта на куличках! «Бель Ноуз» находится на западном берегу озера Ванака, туда ходит раз в две недели катер из поселка Ванака на восточном берегу. Подождите минутку, человек с коммутатора из тех краев. Он скажет, как можно связаться с ними.

И ушел. Мистер Феерберн и Фиона переглянулись.

— Вы не представляли, что это такая даль? — спросил наконец он и, помолчав, заметил: — Вот так штука. Как же это можно договариваться о месте, не разузнав, где оно.

— Видите ли, все произошло так поспешно. Им, по-видимому, позарез нужна помощь. Моя подруга договорилась об этом месте, но неожиданно вышла замуж. А я решила поехать вместо нее.

Мистер Феерберн свистнул:

— Что ж, и на старуху бывает проруха. Стало быть, она вам не удосужилась сказать, в какую дыру придется ехать?

— Она была в таком состоянии. Ей надо было спешно лететь в Канаду. Она говорила, что это вдали от основных дорог, но то, что там нет телефона... К тому же я нечаянно задержалась в Крайстчерче, я вам говорила. И послала оттуда телеграмму, но на почте ничего не сказали о том, что ее невозможно доставить.