Мойра Тарлинг - Я вас не помню...

– Да, дом сильно пострадал, – кивнул Ричард. – Нам пришлось переселиться, – добавил он и стал пространно объяснять, сколько было забот с поиском ремонтных рабочих.

Мэгги по глазам Дилана заметила, что он успокоился, и последующая беседа протекла тихо и мирно.

Наконец Мэгги непроизвольно зевнула, незаметно прикрыв рот.

– Мэгги, дорогая, почему же вы не скажете нам, что устали? – заботливо упрекнула ее Беверли. – Вы хорошо спите эти последние дни?

– Не очень, я часто просыпаюсь, – честно призналась Мэгги. – Но после девяти вечера я уже без сил. – И, словно чтобы подтвердить свои слова, она снова зевнула. – О Господи, простите меня.

Ричард рассмеялся.

– Намек понят. – Он отодвинул стул и вышел из-за стола. – В это время мы тоже ложимся. Завтра нам предстоит трудный день. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Мэгги, Дилан. Как приятно было с вами побеседовать, – попрощалась Беверли, следуя за мужем.

– Спокойной ночи, – почти хором ответили Мэгги и Дилан.

– Я тоже порядком устал, – сказал он, – и мне пора попрощаться. Да, я должен вас поблагодарить.

– А что такое я сделала? – нахмурилась Мэгги.

– Очень удачно спасли меня от разговора о моей особе, – объяснил Дилан.

– Представляю, как вам надоело объяснять всем, что вы потеряли память, – понимающе сказала Мэгги.

– Когда я очнулся после комы, мне не пришлось слишком часто говорить об этом, разве что с врачами, сестрами, да еще со своим начальством, конечно, – сказал Дилан. – Я все чаще молчал, ушел в себя. Но, как мне говорили, я вообще не был разговорчивым, так что моя молчаливость никого особенно не удивляла. Я всегда был замкнутым человеком.

У Мэгги сжалось сердце от той обреченности, которая была в его словах. Ей хотелось сказать ему что-нибудь ободряющее, но он уже направился к двери.

– Спокойной ночи, – сказал он, махнув рукой.

В открытое окно легкий ветерок доносил запах роз. Устало вздохнув, Мэгги разделась и легла под стеганое одеяло. Но сна не было. Каждый раз, закрыв глаза, она видела перед собой лицо Дилана и его взгляд растерянного мальчишки.

Все, что он сказал, было сущей правдой. Замкнутый человек, державший все в себе, он как бы стоял в стороне, наблюдая и прислушиваясь.

Мэгги нахмурилась. Розмари даже не знала, что ее сестра ждет ребенка; долгое время она и не подозревала о рождении Дилана. Так было до тех пор, пока Розмари не вернулась в Америку после пятнадцати лет пребывания в Австралии: она вышла замуж за коммерсанта из Мельбурна.

Когда муж умер, Розмари возвратилась на родину и решила отыскать свою младшую сестру. Друзья и соседи рассказали ей о ребенке и о том, что мать бросила его. Только тогда Розмари принялась его искать. Это были долгие поиски, а когда она наконец нашла Дилана, он уже был тринадцатилетним подростком.

Розмари рассказала Мэгги, что мальчик не проявил интереса ни к ней, ни к ее предложению переехать жить в ее дом. Она еженедельно навещала его, пытаясь как-то сблизиться с ним, но Дилан был воинственно настроен против нее и полон недоверия и пренебрежения ко всему и всем. Порой она теряла надежду, что когда-нибудь сможет установить с ним хоть какой-то контакт.

Однако спустя год, когда Розмари в очередной раз уже готова была признать свое поражение и сдаться, Дилан неожиданно согласился жить в ее доме. Он быстро освоился в новой обстановке и принялся за учебу, но продолжал держаться с тетушкой на расстоянии, чтобы уберечь себя от разочарований.

Вечером после похорон отца и Розмари, когда Мэгги и Дилан вернулись в «Фейрвиндз», Мэгги была удивлена тем, что Дилан вдруг стал с любовью и нежностью вспоминать свою тетушку. Он рассказывал разные истории из их совместной жизни и о том, как он испытывал ее терпение своими выходками, ожидая, что она вот-вот отправит его назад в приют.

Слушая Дилана в тот вечер, Мэгги поняла, насколько он уязвим и что, по сути, он любящая натура, чего она даже не могла подозревать.

Барьер, казалось бы, был преодолен, во всяком случае на какое-то время, и, видя боль и страдание Дилана, Мэгги невольно почувствовала его обаяние. Он даже признался ей в том, что был не прав, сказав, будто брак его тетушки будет недолговечен, наоборот, он считает, что никогда еще не видел такой влюбленной друг в друга пары.

Слезы душили Мэгги, и она испугалась: вдруг Дилан услышит и придет поинтересоваться, что с ней, как он это сделал в ту ночь?

Подавив стон, Мэгги откинула одеяло и села на постели. Сделав несколько глубоких вдохов, постаралась прогнать воспоминания.