Синтия Гловер: Что было, то было

— Странно... Простите меня, я сейчас...

И, прежде чем пациент отозвался, Рэнди исчез за дверью. Он стремительно подошел к столику, за которым сидела медицинская сестра, и несколько раздраженно бросил перед ней карточку.

— Вы когда-нибудь научитесь быть внимательной, мисс Флауэр? Я ведь сказал, Дэниел Роувс, а не Карл Делейни! Господи, неужели так трудно?!

Бетти вздрогнула, ее зеленые глаза за большими линзами очков в тонкой металлической оправе смущенно мигнули.

— Простите меня, доктор Флинн. — Она быстро-быстро перебирала карточки и наконец нашла ту, которая была нужна. — Если бы миссис Кристмас была на работе, мне было бы попроще.

Бетти имела в виду отсутствовавшую из-за болезни старшую медицинскую сестру.

— Плохо, очень плохо начинаете, мисс Флауэр, — брюзгливо попенял ей Рэнди, прежде чем вернуться к ожидавшему его пациенту.

Когда он скрылся в своем кабинете, Бетти облегченно вздохнула. Она еще не привыкла к новому рабочему месту. С момента ее появления у доктора Флинна не прошло и двух недель.

Именно две недели назад от Флинна ушла на пенсию миссис Саманта Готтфрид, медсестра, регулировавшая поток пациентов. На ее место агентство по найму и прислало Бетти Флауэр. С доктором Флинном она не встречалась до того момента, как начала у него работать. И это хорошо: если бы такая встреча все-таки состоялась, он никогда не взял бы Бетти к себе. С другой стороны, она была рада, что в агентстве по найму к ней отнеслись, как к рядовому клиенту.

Дело в том, что несколько раз Бетти уже ходила по заявкам, сделанным потенциальными работодателями, и на собеседовании от волнения у нее случались приступы астмы, которой она страдала с детства. На этом знакомство и заканчивалось. Доктор Рэнди Флинн был к ней добр, может быть, потому, что одно время практиковал как педиатр и знал об астме больше, чем многие другие.

Бетти откинула с лица волну черных волос и невидящим взглядом уставилась на карточку, которую вернул ей доктор. Только она хотела убрать ее на полку, как зазвонил телефон, сразу по двум линиям.

В принципе Бетти вполне могла справиться с напряженной работой у доктора. Ей было жалко его — нельзя человеку так много трудиться. Ему бы завести напарника. Работа заменяла Рэнди Флинну жизнь. Шесть дней в неделю с раннего утра и до позднего вечера он принимал взрослых пациентов, а до полудня в воскресенье ухитрялся консультировать детей. В будние дни делал несложные операции — удалял миндалины, аденоиды и полипы, да еще умудрялся находить себе занятие в отделении «скорой помощи» местной больницы. Ничего удивительного, что его постоянная медсестра, утомленная столь плотным графиком, легко заболевала во время очередной эпидемии гриппа.

И еще, подумала Бетти, ничего странного, что доктор Флинн не женат. Когда ему при такой-то жизни? Тем не менее раньше жена у доктора была. И все удивлялись его преданности Ребекке, с которой они прожили душа в душу пятнадцать лет, до того дня как она умерла от рака. Больше ни одной женщины для Рэнди Флинна не существовало ни до брака, ни после ухода Ребекки из жизни. Их союз был тем редким случаем, когда две души сливались в одну, два сердца стучали в унисон, и поэтому воспоминания о том времени были очень дороги Рэнди.

На данном отрезке жизни доктор как мужчина, можно сказать, Бетти не интересовал. Она положила глаз на известного местного ходока Стерлинга Мура, того самого голубоглазого ковбоя, который помог ей две недели назад отогнать заглохшую машину к обочине, — парня весьма симпатичного и обаятельного в те редкие промежутки времени, когда он не бывал навеселе.

Случилось так, что Стерлинг пришел к доктору Флинну с переломом лучевой кости буквально на следующий день после того, как Бетти приступила к работе.

Вообще-то Стерлинг узнал ее, однако сделал вид, что видит впервые, — девушка ему понравилась. Он тут же атаковал Бетти в своей обычной манере с рискованными, на грани пошлости, шутками-прибаутками. Стерлинг стал заглядывать к Бетти, подвозить после работы до дома, а однажды в субботу пригласил в кино. Она даже окаменела от неожиданности, потому что успела отвыкнуть от мужского внимания в обществе доктора Флинна, не способного, по ее мнению, на проявление нормальных человеческих чувств.

В тот день доктор оперировал в отделения «скорой помощи», а в его приемной яблоку негде было упасть. Бетти своим мягким грудным голосом пыталась успокоить недовольных пациентов. Опыт у нее имелся: ей не раз приходилось умиротворять собственного отца. Отец, ветеран вьетнамской войны, бывший морской пехотинец, не отличался мирным нравом и мог кого угодно послать подальше, согнуть в бараний рог и вообще огорчить до невозможности. Но его единственная дочка Бетти с раннего детства научилась управлять бурными эмоциями папаши.