Луис Реннисон - Я его люблю

И еще, и еще, и ЕЩЕ. Я сказала:

- Как я говорила много-много раз, теперь мне пора идти.

Моя спальня

Дома - никого. У меня столько уроков, я должна столько повторить, что домашка будет мне облегчением.

Что это значит у Шекспира? Я знаю, он гений и все такое, но его куда-то занесло: «Что за свет блеснул в окне? [47]»

Блин, это же луна! Догнал?

Я позвонила Рози:

- Бог Любви едет в Лондон на переговоры с компанией звукозаписи, чтобы обсудить выпуск альбома. Не хочу хвастаться, но теперь у меня… я… Короче, я подруга Бога Любви и я стану фантастически богатой!

- Класс! Ты будешь жить в белоснежном пентхаусе с попугаями?

Иногда подруги действительно вызывают у меня тревогу. Какие попугаи?

Потом с того конца провода до меня донеслось:

- Полагай, полагай. О, ja.

Свен, кажется, всерьез заинтересовался попугаями, моими новыми соседями по квартире.

Рози сказала:

- Подожди минутку.

Кажется, ее массивный норвежский бой-френд всегда сидит у нее. У Рози хорошие родители, которых часто не бывает дома. Послышались звуки поцелуев, хихиканье и что-то про попугаев - по-норвежски.

Вернувшись к трубке, Рози сказала:

- Свен спрашивает, можно нам будет пожить в твоей крутой лондонской квартире?

- Нет.

- Любезно.

Однако я не допущу, чтобы мое новообретенное счастье с поп-знаменитостью избаловало меня. Я определенно хочу и сама сделать карьеру. Найти применение одному из своих многочисленных талантов. Хмм.

Какая карьера требует совмещения умения краситься и исполнять инновационный танец сосиски?

Я могла бы быть сильно накрашенной девицей на подтанцовках!

Пришлось лечь спать, так как фазер распевает «I will always love youuuuuuuuuuuuuu» - хит из репертуара Уитни Непутевой.

Начинаю клевать носом, когда внизу, в саду, раздается стук. Открываю окно, выглядываю… Там стоит сам Бог Любви!!! С Ангусом на руках. Увидев меня, он посылает мне воздушный поцелуй и зовет:

- Спускайся!

Я надела плащ поверх «жижамы» и чуть не забыла важную деталь на случай встреч с Богом Любви. Блеск для губ! Намазать губы, причесать свои идиотские волосы, втянуть ноздри… Приготовившись таким образом, я потихоньку сползла вниз и открыла дверь. Старики все еще не спали, они сидели в гостиной, исполняя государственный гимн, только в ритме регги. Подозреваю, что было выпито несколько бочонков vino tinto [48].

Когда я вышла, Робби встретил меня сказочным поцелуем. Потом Ангус развопился, я поспешно втолкнула его в кухню и снова выпорхнула в ночь. Я прошептала:

- Бр-р! Мерсок сознет!

Робби посмотрел на меня так, как будто я на одну половину безумная, а на другую - чокнутая. Я такая и есть, так что он прав. ЗАТКНИСЬ, МОЗГ, ЗАТКНИСЬ!

Мы спустились в нижнюю часть сада. Там было красиво: тишина, звезды над нами. Мы целовались под звездами тысячу лет! Через некоторое время я уже не могла сказать, где заканчиваюсь я и начинается он. Мне УЖАСНО понравилось.

Он уехал.

В Лондон.

Без меня.

Четверг, 11 ноября

Но жизнь продолжается. Надо делать контрольные. Серьезно решать стервозные проблемы.

На сегодня у нас была запланирована операция La Belle France. Вся туса явилась в школу, надев береты как les fran с aises [49] и с поднятыми воротниками курток. Рози даже принесла для Анри связку луковиц, что, по моему личному мнению, было перебором. Анри был очень клевый и улыбчивый. Он сказал:

- Merci, mademoiselle. Я сделаю delici - eusement soupe a l ' oignon се soir [50], и когда я буду его есть, я буду думать о вас.

Что, по моим понятиям, и хорошо, и плохо. Очень хорошо фигурировать в мыслях Анри и не так хорошо - в связи с луком. Он все это сказал no - francais, и я понимала смысл сказанного. Я улыбнулась ему, чтобы показать, что понимаю.

Контрольная по французскому оказалась не такой уж и трудной.

У нас Анрихорадка. Все утро мы расхаживали, курлыкая «хо-хи-хо-хи-хо-хи» с французским прононсом. Зачем нам это было нужно, сама не знаю. Нужно - и все.