Стелла Камерон - Лунный прилив

Как только они забрались в «астон», Эндрю достал термос с кофе и две пластиковые кружки. В одну из них он добавил виски из фляжки.

— Выпей это, — велел он ей. — Обхвати ладонями чашку.

Запах виски защекотал ей нос, и она сделала глоток.

— Я запомнила номер его машины, — сказала Грир. — Он был за рулем коллекционного «ягуара»... по крайней мере, так мне показалось. Темно-зеленая машина с черным откидным верхом. Скорее всего, нетрудно будет найти.

Эндрю повернул ключ зажигания и так резко сорвался с места, что ее кофе выплеснулся из кружки.

— Забудь об этом, — резко проговорил он.

Грир вжалась головой в подголовник сиденья.

— Ты что, шутишь? — отозвалась она. — Какой-то маньяк завозит меня в эту глухомань, связывает, завязывает глаза и уезжает. Забыть об этом? Да ни за что. Это позволит тебе выиграть дело без всяких усилий, — упорно продолжала Грир. — Когда мы вернемся, надо будет передать всю информацию полиции, и пусть они припрут Уинстона Кувера к стенке. Он этого заслуживает, Эндрю. Ты сам так говорил, и был прав. Этот человек — настоящий преступник.

— Теперь это не имеет значения.

Грир посмотрела на профиль Эндрю. Его ноздри были раздуты.

— С каких пор? — выдохнула она. — Еще утром ничто было не способно остановить тебя от того, чтобы довести расследование до конца. А теперь оно не имеет значения? Что произошло?

Он разогнался слишком сильно.

— Для всех будет лучше, если я оставлю все как есть.

— Не понимаю, — продолжала Грир, совершенно сбитая с толку. — Меня похитили, чтобы ты прекратил преследовать Кувера. Это значит только то, что ты был во всем прав. И я хочу, чтобы об этом все узнали.

Машину заносило на извилистой автомагистрали.

— Нет необходимости, — не отступал Эндрю. — Куверу осталось меньше двух лет до пенсии. Я могу присматривать за ним. К чему вся эта шумиха?

Глубоко задумавшись, Грир сделала большой глоток кофе. Постепенно до нее начало доходить.

— А почему нет? — выспрашивала она. — Из-за меня, верно? Эндрю... Они победили. Ты отступаешь, потому что боишься, что они могут причинить мне еще больший вред.

— Не совсем, — уклончиво ответил Эндрю.

— Тогда из-за чего? — Грир не собиралась так оставлять это.

— Есть и некоторые другие факторы, — проговорил он, начиная выходить из себя. — Мы можем закрыть эту тему?

— Нет, — резко ответила она. — Не можем. Что это за другие факторы? Твоя профессиональная репутация — один из них? И ты боишься, что люди будут думать о тебе плохо? Тобой наконец овладел страх перед сплетнями?

— Я этого не говорил, — ровным голосом откликнулся Эндрю.

У нее в ушах стучала кровь.

— Эндрю, для тебя приемлемо быть вместе со мной только до тех пор, пока никто не знает про Руби? Тебе будет стыдно, если мы с тобой поженимся и кто-нибудь узнает о том, что я внебрачный ребенок?

— Черт подери. — Он затормозил так резко, что их обоих буквально вдавило в ремни безопасности. — С какой стати ты говоришь такое?

— Будет или нет? — допытывалась она.

— Это больше ничего не значит, — ответил он. — И никто об этом не узнает. — В то же мгновение Эндрю пожалел о сказанном.

Грир глубоко вздохнула.

— Значит, все в порядке только потому, что, как тебе кажется, это никогда не всплывет? Но ведь может и всплыть, — не отступала она.

Эндрю со скрипом дернул ручной тормоз и выключил мотор.

— Не представляю как, — отозвался он.

— Хорошо. По крайней мере, ты признаешь, что размышлял над этим и счел такую возможность нежелательной. Но Руби может сесть на мель и начать меня разыскивать. — Грир глянула через плечо. — Нельзя так стоять на обочине шоссе. Это опасно.

— Она все равно тебя не найдет, — говорил Эндрю, пытаясь сломить ее разумными доводами.

— Всегда есть вероятность.

— Прекрати, Грир! — выкрикнул он, окончательно выйдя из себя. — Мне плевать, кто твоя мать и кто твой отец. — Заметив сверкнувшие на глазах Грир слезы, он понизил голос. — Моя мать бросила нас, когда мне было шестнадцать, — проговорил он. — Сбежала с первым попавшимся парнем на двадцать лет моложе ее. Так я ее больше и не видел. Наверное, до сих пор прожигает жизнь где-нибудь на юге Франции, но я и думать об этом не думаю — это никак не отразилось на моей самооценке.

— Это другое. — Грир покусала губы, чтобы унять их дрожь. — Ты, по крайней мере, законнорожденный. Но мог бы и рассказать мне, зная, как я подавлена положением с Руби, — возможно, это помогло бы мне не чувствовать себя отверженной.