Джилли Купер - Имоджин

— Меня напугать нелегко, — сказал он, взяв ее руку и положив ее себе на бедро.

Позади она услышала шаги и, испугавшись, что это отец, отвела его руку. Но то была мать в помятом платье с цветочным рисунком, пахнущем шариками от моли. Она явно только что достала его из комода. На одной стороне ее носа было слишком много пудры.

— Как я рада вас видеть у нас, мистер Бересфорд, — сказала она, неуверенно двигаясь на неудобных и непривычных высоких каблуках. — Имоджин дала вам чего-нибудь выпить? Она ужасно забывчива.

О Господи, подумала Имоджин, надеюсь, она не будет слишком навязчивой.

— Она отлично за мной ухаживает, — сказал Ники миссис Броклхерст, которая налила себе стакан шерри, — и мне нравится ваш дом.

Тут появилась Джульетта. Она села на стул рядом с пианино и, поглаживая Гомера, с улыбкой посмотрела на Ники.

— Привет, — кивнула она ему.

— Отличный пес, — сказал Ники. — Как его зовут?

— Гомер, — ответила Джульетта. — Сокращенное от Гомерсексуалист. Он постоянно вспрыгивает на кобелей.

— Но это же неправда, дорогая, — кротко возразила миссис Броклхерст.

— А кто играет на пианино? — спросил Ники.

— Я, — сказала Джульетта, — и думаю, не взять ли виолончель как второй инструмент.

После этого она засыпала Ники вопросами о теннисных звездах. Правда ли, что у Нэстасе в самом деле такой трудный характер, как все об этом говорят, что Стен Смит так невозмутим, как кажется, что у Борга много девиц?

Миссис Броклхерст, чтобы лучше разглядеть Ники, сняла очки, оставив на переносице красную полоску. Господи, подумала она, он в самом деле очень приятный с виду молодой человек и, кажется, обходительный.

— А Коннорс какой? — спросила Джульетта.

— Дорогая, — заметила ей мать, — дай бедному Ники возможность отдохнуть, пойди на кухню и займись картофелем. Папа будет через минуту. Когда вы впервые решили стать теннисистом? — спросила она у Ники.

— В детстве я ходил на корты к семи утра, толкался там, надеясь на возможность поиграть. Но каждый раз, когда мне удавалось уговорить какого-нибудь тренера, отца переводили в другое место. Я часами играл воображаемые матчи сам с собой, посылая мяч в стену гаража.

— Великолепно! Я думаю, что если кто-то очень хочет добиться чего-нибудь в жизни, ему обычно это удается.

— Полагаю, вы правы, — сказал Ники, бросив в сторону Имоджин бесстыдно-раздевающий взгляд, и дотронулся до ее ноги своей ногой под надежным прикрытием обеденного стола.

Викарий вошел, потирая руки. Он был в очках и выглядел вполне благожелательно.

— Добрый день, Никлас. Обед еще не готов? Проповедь, знаете ли, сушит горло.

— Сию минуту будет, — успокоила его жена. — Джульетта как раз занимается картофелем.

— Может быть, есть еще время взглянуть на сад? — спросил Ники.

— Конечно, — живо подхватил викарий, — выпивку захватите с собой.

— Какой приятный молодой человек, — сказала мать.

— Невероятно, — вздохнула Имоджин.

Перед обедом был один неловкий момент.

— Полагаю, вы хотели бы зайти помыть руки, — сказал викарий, указав на дверь туалета. Ему всегда нравилось направлять туда посетителей-мужчин, чтобы они могли полюбоваться на фотографии старой сборной Англии по регби и команды Арлекин, висевшие по стенам.

— Я не уверена, что там есть туалетная бумага, — сказала миссис Броклхерст.

— Там ее нет, — сообщила Джульетта, неся макароны с сыром, — я вырвала несколько страниц из приходского журнала.

Обед, однако, удался. Ники взял двойную порцию макарон, что понравилось миссис Броклхерст. Он долго говорил с викарием про «Британских Львов» и ублажал присутствующих сплетнями о теннисистах и разных знаменитостей, с которыми ему приходилось сталкиваться.

— Боюсь, я слишком много говорю, — признался он.

— Нет, что вы, — энергично возразила миссис Броклхерст. — Мы здесь в Пайкли ведем такую замкнутую жизнь. Подумать только, Вирджиния Уэйд читает Генри Джеймса между матчами!

— Вы действительно знакомы с Родом Стюартом? — вздыхала Джульетта.

Викарий к удивлению домашних открыл вторую бутылку вина.

— Жаль, что у нас не было вина на собрании союза матерей, — сказала миссис Броклхерст. — Все прошло бы гораздо лучше.

— Как насчет пирога? — спросила Джульетта, сделав глоток вина.

— Доедай, Имоджин. — подбодрил дочь викарий. Она все еще боролась с первой порцией. Казалось, она давится едой.

— Клюет как воробей, — продолжал викарий задиристым тоном, — или скорее ворона — при таких цветах. Думаю, молодым ни к чему одеваться в черное.