Сандра Мэй: Лесная земляника

Характер у Клэр был обманчивый. Любой, увидевший ее на каком-нибудь приеме, сказал бы прямо и без раздумий: Джон Фарлоу, тебе достался нежный ангел. И очень ошибся бы.

Клэр Дэвис была твердой, как адамант, и холодной, как лед, — разумеется, если речь шла о действительно важных для нее вещах. На людях она могла журчать весенним ручейком и присюсюкивать не хуже самой Матушки Гусыни, широко распахивать голубые очи и часто хлопать темными ресницами, беспомощно озираться в поисках рыцаря в сияющих доспехах, который поможет ей справиться с непослушным пальто или тяжелой дверью. Но внутри этого хрупкого создания жила железная леди, Клэр Несгибаемая, у которой мозг работал не хуже компьютера, просчитывая все на несколько ходов вперед. Таким образом, и Хлопанье Ресницами, и Распахивание Очей, и Поиски Рыцаря были тщательно запрограммированы заранее, и вот, пожалуйста — Джон Фарлоу, тебе достался ангел.

Нет, ему не было с ней плохо, или скучно, или неприятно… Ему было с ней никак. Вполне возможно, именно из таких девушек и получаются идеальные жены для финансистов. Кроме того, иногда создавалось несколько диковатое ощущение, что Клэр давно сама рассчитала меру и степень душевности их отношений…

Джон, убей Бог, не мог вспомнить их первую ночь, но все остальные ночи отличались тем, чему только в практичной Америке могли придумать идиотское определение «здоровый секс», имея в виду нечто вроде физзарядки с утяжелителями. Клэр отдавалась красиво и в высшей степени технично, в нужных местах покрикивала, в нужных — забирала инициативу, никогда не разговаривала о посторонних предметах, засыпала, как мужчина, сразу после близости, по утрам была деловита и собранна, так что Джон иногда чувствовал СЕБЯ юной и неопытной любовницей очень занятого бизнесмена, а это уже попахивало извращением.

Да и не хотел он этой самой близости, положа руку на сердце! Просто Клэр и в тот раз абсолютно точно все рассчитала, оставшись у него на ночь именно в тот день, когда он здорово понервничал и в очередной раз усомнился в правильности избранного пути. Как-то само собой все получилось, а потом Клэр была вполне тактична, связь их не афишировала, но и не скрывала, никаких резких телодвижений не совершала, колец с бриллиантами не клянчила. Одним словом, он к ней привык, привык к неизменности статуса, не требовавшего немедленного принятия решения…

И только сейчас, плавно фланируя по ярко освещенному залу, улыбаясь и раскланиваясь, Джон Фарлоу понял: ему не нравится его собственная жизнь. Почти все, что он делает. Почти все, с кем он общается. И совершенно непонятно, что будет дальше, потому что ничего другого он, в сущности, делать не умеет, да и других знакомых у него нет.

В этот самый момент и раздался Глас Судьбы, которая для разнообразия приняла сегодня облик старинной подруги герцогини Мальборо, леди Дианы и покойного дяди Уоррена — кавалерственной дамы Констанс Маверик.

— Джонни, мой мальчик, вы стали совершеннейшим американцем! Жаль. Теперь вам, вероятно, даже и смотреть на Мейденхед не захочется, а мы все так надеялись…

Джон вскинул голову, посмотрел на величавую старуху в элегантном платье и страусовом боа. И понял, чем займется завтра с раннего утра.

Он поедет в Мейденхед.

На следующее утро, пусть и не совсем раннее, Джон Фарлоу с наслаждением влез в джинсы и толстый свитер, зашнуровал высокие армейские ботинки, бросил на заднее сиденье «форда» кожаную куртку и отправился в поместье, где прошли его детство и юность.

Отъезд несколько задержался из-за Клэр. Он сам не знал, почему не стал говорить ей о Мейденхеде вечером, но утром, когда светловолосая валькирия поинтересовалась у него, помнит ли он о визите к тете Дорис, с удивившим его самого злорадством сообщил невесте, что тетя Дорис откладывается на неопределенное время. Ему надо съездить в Мейденхед и посмотреть, что там к чему.

Вот чего угодно он ожидал, только не такой реакции. Клэр замерла с открытым ртом, потом неловко уронила тост, намазанный маслом, прямо на подол элегантного утреннего платья, потом залилась краской и начала почти истерически возражать.

Нет никакой спешки, Мейденхед отлично подождет, как ждал уже несколько лет, ни пожара, ни потопа там не случилось, а тетя Дорис… Да дело даже и не в тете Дорис, если Джон из-за этого придумывает себе отговорки, то можно и отменить визит, они могли бы сходить в театр, просто побыть вдвоем, они так редко бывают одни, и потом, разве Джон не говорил, что у него полно дел в Лондоне? А ведь Клэр всегда с пониманием относилась к его работе и к тому, что банковскому делу надо посвящать всего себя без остатка, да это просто и смешно даже — ехать в Мейденхед сейчас, когда дождь и слякоть, там же совершенно нечего делать и не на что смотреть…