Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. Расставания и встречи

Так размышляла Беатриса, удалившись от шумного веселья в кофейную рощу, буйствующую зеленью и терпким ароматом недозревших плодов. Здесь ее и нашел Марселло, для которого ее отсутствие на празднике отнюдь не осталось незамеченным.

Увидев, что Беатриса грустит, он принялся неловко утешать ее, а она вдруг расплакалась, признавшись, что тоскует по матери. При виде ее слез Марселло почувствовал себя рядом с ней не робким учеником, а взрослым мужчиной, способным защитить эту девушку от любых житейских невзгод. Он и поступил как мужчина: обнял ее, прижал к себе и, приговаривая ласковые слова, дал ей возможность выплакаться у него на груди.

Потом он, правда, испугался, стал просить у нее прощения за такую дерзость, но Беатриса усмотрела в этом не дерзость, а дружеское участие и тепло поблагодарила Марселло за поддержку.

Окрыленный этим неожиданным успехом, он еще более осмелел и, взяв ее за руку, уверенно повел Беатрису туда, где гремела музыка и где можно было танцевать вдвоем хоть до позднего вечера, хоть всю ночь.

Таким образом, возвращение домой Беатрисе пришлось отложить до утра.

А утром, пока молодежь еще спала, старшее поколение в лице Винченцо и Фарины обосновалось за столом на кухне, где уже дымился ароматный кофе, приготовленный Констанцией.

— Как вам спалось, сеньор Анасьето? — спросила Констанция Фарину, разливая по чашкам кофе.

— Прекрасно! — ответил он. — Меня не мучили клопы, как в первое время после нашего приезда в Бразилию. Ты помнишь, Винченцо, сколько они выпили из нас крови?

— Ой, и не вспоминай! — махнул рукой тот.

Однако после чашки крепкого кофе и бокала доброго вина давние друзья все-таки ударились в воспоминания. Констанция пошла доить коров, а Винченцо с Фариной стали обсуждать события их далекой молодости, которые, как оказалось, каждый из них трактовал на свой лад.

— Нет, ты забыл, все было совсем не так, — спорил с Фариной Винченцо.

— Да не забыл я, просто меня в то время здесь уже не было, и я узнал это от других людей, — пояснил Фарина.

— Эти люди что-то напутали. А я сам слышал, как наш хозяин сказал: «Мне больше нет дела до этого беглеца Фарины. Я не стану за ним охотиться, только пусть он обходит мою фазенду десятой дорогой!»

— Ну правильно, он оставил меня в покое, но не простил. Так мне и передали. Поэтому я и не появлялся здесь много лет, до самой его смерти.

— Вообще-то он был очень зол на тебя, даже не знаю почему, — сказал Винченцо. — Он послал за тобой погоню и приказал убить тебя. Хорошо, что ты сумел от них удрать!

— Нет, ты не знаешь самого главного, — возразил ему Фарина. — Они меня догнали!

__ Что ты говоришь?! — изумился Винченцо. — И как же тебе удалось выкрутиться?

— С помощью денег. Никто не знал, даже ты, что у меня были деньги. А наш хозяин узнал. И я вынужден был откупиться от его верных псов, которых он пустил по моему следу. Вот как все было на самом деле, дорогой мой друг Винченцо!

Фарина, тяжело вздохнув, умолк, и Винченцо больше не стал ворошить прошлое. Он заговорил о насущных делах, требовавших незамедлительного решения, попутно обругал Франсиску и своего бывшего компаньона Адолфо, и наконец подвел печальный итог:

— Я понял, что дожидаться его бессмысленно. Он не появится здесь, пока мы сами как-то не разберемся с Железной Рукой.

— Ну с родней всегда легче договориться! — пошутил Фарина, но Винченцо не воспринял эту шутку:

— Ты так говоришь, потому что не знаешь еще, какая гадина эта Франсиска. Она пригрозила мне, что не успокоится, пока не уничтожит нас.

— Это она такая грозная, пока не нашелся мужчина, который накинет на нее узду, — многозначительно произнес Фарина, и Винченцо, поняв его намек, восхитился другом:

— Ну ты и силен! Неужели это серьезно? Хочешь ею заняться?

— А почему бы нет? Мне очень понравилась та фазенда! — подмигнул приятелю Фарина, добавив: — И вдовушка тоже! Если говорить честно, то меня больше привлекает Франсиска, чем фазенда.

— А ты не слишком переоцениваешь свои возможности?

— Нет, дорогой Винченцо. Я многое повидал в жизни и многое понял. Когда меня поймали и хотели убить, а потом передумали, потому что предпочли взять деньги, я понял, может быть, главное: деньги, по крайней мере в нашей стране, решают всё! Вот почему я позволяю себе помышлять о той вдовушке.

— Так ты собираешься прельстить ее деньгами? — разочарованно произнес Винченцо.

— Нет, не только, — лукаво усмехнулся Фарина, расправляя плечи и демонстрируя свой мощный торс. — Готов биться об заклад, что вчера я очень приглянулся ей как мужчина!