Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. Расставания и встречи

Мадалена все еще держала ключи в руке, не решаясь положить их в карман.

— А что вы хотите получить взамен? — спросила она, пристально глядя в глаза Умберту.

Он выдержал этот испытующий взгляд и ответил с доброжелательной улыбкой:

— Ничего. Я делаю это из уважения к вам и вашей дочери.

Мадалене понравился такой ответ, и она с легким сердцем положила наконец ключи в карман, сердечно поблагодарив Умберту за его благодеяние.

Когда же она затем попыталась отдать ключи Нине, та не раздумывая выбросила их в окно.

— Ты еще хуже, чем твой отец! Так и помрешь нищенкой! — ругалась Мадалена, спускаясь во двор за ключами.

Отыскав их там среди кустов и отряхнув от пыли, она огляделась по сторонам и, к немалому огорчению, увидела того самого сына пекаря, который вчера провожал Нину домой. Он беседовал с Мариу, выполнявшим в их пансионе функции метрдотеля.

«Неужели он собирается тут поселиться?» — встревожилась Мадалена и подошла поближе, чтобы можно было слышать, о чем говорят эти двое. К большому неудовольствию Мадалены, ее догадка подтвердилась: Жозе Мануэл действительно снял здесь комнату и теперь ему оставалось только внести за нее плату.

— Извините, но с новых жильцов мы берем за три месяца вперед, такой уж у нас порядок, — елейным тоном говорил Мариу, боясь спугнуть клиента. — Знаете, бывают разные люди… Нет, лично вы у меня вызываете доверие, и я бы мог подождать, но пансион принадлежит не мне, я тут только наемный работник, а хозяин любит порядок…

— Вы можете не объяснять, — вежливо вклинился в паузу Жозе Мануэл, доставая из кармана бумажник. — Я заплачу, для меня это не проблема.

— Так вы богаты? — не смог скрыть своего удивления Мариу, привыкший к тому, что комнаты в этом пансионе снимали только бедняки.

— Нет-нет! — спохватился Жозе Мануэл, опасаясь разоблачения. — Если бы я был богат, то смог бы найти комнату и подороже, так ведь? Но на эту у меня денег хватит.

Он расплатился с Мариу, а Мадалена проворчала себе под нос:

— Только тебя, голодранец, нам тут и недоставало! Она пренебрежительно посмотрела вслед уходящему Жозе Мануэлу, не подозревая, что у его отца-пекаря имеется миллионный счет в банке.

А Жозе Мануэл как на крыльях летел в свой богатый пансион, радуясь тому, что он теперь будет жить в одном дворе с Ниной и сможет видеть ее каждый день.

Хозяйка пансиона дона Мариуза, расстроилась, узнав, что Жозе Мануэл от нее съезжает. Ей очень не хотелось терять богатого клиента, и к тому же она по-матерински привязалась к этому открытому добродушному парню. Но Жозе Мануэл успокоил ее:

— Я оставлю за собой место у вас и буду приходить сюда каждый день к моим друзьям, а там буду только ночевать.

— Господи, вразуми этого юношу! — сказала дона Мариуза. — Он не ведает, что творит.

— Нет, вы не правы, я поступаю так ради моей любви, ради Нины, — возразил Жозе Мануэл.

— А по-моему, твоя Нина ненормальная, если не терпит миллионеров, — высказала свое мнение дона Мариуза. — Ты сам подумай, разве может нормальная девушка не мечтать о богатом женихе?

— Вы так говорите, потому что не знаете Нины, — с обидой произнес Жозе Мануэл. — Она необыкновенная!

— Возможно, — не стала спорить с ним дона Мариуза, снисходительно усмехнувшись. — Нет, я скажу точнее: она, вне всякого сомнения, выдающаяся девушка, если сумела завоевать твое сердце. Но мне кажется, она все-таки лукавит, когда говорит, что не любит богачей.

— Нина очень искренняя девушка, она не может лукавить!

— Ох, Жозе Мануэл, ты еще молод и не знаешь, на что способны женщины! — засмеялась Мариуза. — К тому же это было бы неплохо, если бы она в данном случае лукавила. А то как ты потом представишь ей своего отца-миллионера, если у вас дойдет дело до свадьбы!

Франсиска очень трудно переживала разрыв с детьми. Огромный дом без них опустел, осиротел. Даже после смерти мужа Франсиска не чувствовала себя такой одинокой. Ей не с кем было и словом перемолвиться, кроме Жулии. Но разве со служанкой поговоришь обо всем, что мучает и рвет душу изнутри? И Франсиска все чаще обращалась к портрету мужа, изливая ему все свои обиды, страхи и сомнения.

Она только с виду была такой несгибаемой и железной, а на самом деле ее тоже одолевали сомнения в правильности некоторых своих поступков. В частности, ее беспокоил один вопрос, на который ей было сложно ответить: не слишком ли жестко она повела себя с детьми, вынудив их уйти из дома?