Луис Реннисон - Ангус, стринги и поцелуй взасос

16.00

Пришла Джас. Пожаловалась, что еле стянула с себя вчера костюм кошечки (См. «Джорджиальные словечки»). Уйму времени на это потратила. А мне-то что! Но приличия ради я пожалела ее и спросила, в чем дело. А она говорит:

— Просто тот парень из бюро проката был очень симпатичный.

— И что?

— Ну я и соврала, что у меня 10-й размер, вместо моего 12-го.

Бедняжка! У нее до сих пор от швов полоски на теле. Видать, так утянулась, что голова раздулась. Я возьми и скажи ей об этом, а она:

— Да нет, просто сегодня воскресенье, и мне наконец удалось выспаться.

А потом я показала ей статью из Cosmo, и мы пару часов заново переживали «болезненные моменты», то есть пресловутую костюмированную вечеринку. Ну чтобы излечиться…

Я считаю, что именно Джас во всем вино вата — не отговорила меня. Даже если это я придумала нарядиться в оливку, Джас должна была остановить меня! Подруга, называется.

Джас активно помогала мне с костюмом. Мы взяли проволочную сетку, смастерили сарафан-шар на бретельках и с дырками для головы и ног, затем обтянули его зеленой гофрированной бумагой, — и оливка готова. Начинкой должна была стать я сама. В зеленых футболке и колготках. По совету Джас я выкрасила красной пенкой «Crazy Colour» (См. «Джорджиальные словечки») волосы, лицо и шею, став похожей на стручковый перец (пименто). Надо сказать, сперва это было даже забавно. Во всяком случае, пока мы не вышли из комнаты. Проблемы начались, когда я попыталась бочком спуститься по лестнице в гостиную. Чего мне это стоило!

А потом мне пришлось вернуться и переодеться, потому что мой кот Ангус напал на меня и порвал мне колготки.

Он у меня вообще чокнутый. Мы привезли его с озера Лох-Ломонд [2] Курорт в Шотландии. , где жили в семейной гостинице «Денек-другой». Перед самым отъездом я увидела его разгуливающим по садику. Это был огромный котенок размером с собачку, такой хорошенький, пятнистый, с желтыми глазищами. M взяла его на руки, и он сразу же продрал мой кардиган. Но я в него влюбилась и стала умолять родителей взять его с собой:

— Ну пожалуйста, он ведь умрет здесь, без папочки и мамочки.

Отец посмотрел на котенка и изрек:

— Не исключено, что он сам их и сожрал. — Все-таки иногда мой отец говорит ужасные вещи.

Я переключилась на маму и, обработав ее, заполучила, наконец, этого котенка. Помню, хозяйка гостиницы, шотландка, сказала, что это помесь обычного кота и шотландской дикой кошки, и я еще порадовалась. Ну разве я могла представить, что этот милый котенок вырастет размером с небольшого Лабрадора, да и нрав у него как у дикого зверя. Одно время я даже выгуливала Ангуса на поводке, но он сожрал его, и мне пришлось извиняться перед нашей соседкой за последствия.

Как бы там ни было, время от времени Ангус слышит зов своих предков. Так вот, когда с «шотландских гор» спускалась оливка, он выскочил из своего логова (то есть из-за занавески) и мертвой хваткой вцепился в свою добычу (то есть в мои колготки). Он так дико мотал головой, что мне никак не удавалось по ней попасть. Хорошо, что под руку мне подвернулась швабра, а то бы я от него не отделалась.

Потом я вышла на улицу, но оказалось, что я не пролезаю в папин «вольво». И тогда отец предложил мне снять костюм и засунуть его в багажник.

— Ara, a сама поеду в колготках и футболке. Ты что, вообще? — сказала я ему.

Он рассердился, ведь предки не любят, когда дети им перечат.

— Ну что ж, — сказал он, — тогда иди пешком. А мы с Джас медленно поедем рядом.

Ну вообще.

— Интересное дело! — вспылила я. — Тогда уж лучше мы доберемся сами, зачем тебе ехать?

Тут отец набычился и попер на меня:

— Но я же должен знать, куда вы отправляетесь. Мало ли, куда вас ночью занесет.

Я просто обалдела. И говорю ему:

— Ага, ты где-нибудь видел, чтобы фаршированные оливки разгуливали по ночам? Или незаметно пробирались на чужие вечеринки? — Пораскинул бы лучше мозгами, куда это я отправлюсь гулять в таком виде!

Джас прыснула, а он рассвирепел. Ну как же, ведь я затронула его отцовские чувства!

— Если будешь так со мной разговаривать, вообще никуда не пойдешь, — заявил он.

Ну сколько можно?

В итоге я все-таки пошла пешком, а отец с Джас медленно поехали на машине рядом.

Потом мы наконец добрались, и это был ужас. Сначала надо мной все смеялись, а после просто перестали замечать, будто я ноль без палочки. И бедная оливка варилась в собственном соку: танцевала в гордом одиночестве, сшибая все подряд. Девочка, хозяйка дома, предложила мне в целях безопасности присесть. Я, конечно, попробовала, но у меня ничего не получилось. Мне пришлось позвонить отцу, и битый час я проторчала у ворот, дожидаясь, пока он приедет. Потом мы засунули костюм в багажник, и всю дорогу я не проронила ни слова.