Мария Чепурина: Ненастоящий поцелуй

Он просто гулял возле дома, когда новым жильцам привезли только что купленный шкаф, и вызвался помочь его тащить — совершенно неожиданно и совершенно бесплатно. «Я и не думал, что в наше время еще остались такие отзывчивые молодые люди», — говорил тем вечером папа. «Хороший, только жаль, что такой страшненький», — добавляла Верина сестра Кира, ложась спать. Сначала оказалось, что Миша живет в одном доме с Созоновыми, потом, что в одном подъезде, потом, что на одном этаже. После таких новостей помощника нельзя было не пригласить в гости. Он согласился и безо всякого стестения гонял чаи до самой темноты, на равных держась с Вериными предками и рассуждая о «феодальной формации» и «колонильном империализме». Только часа через два Вере стало понятно, что новый знакомый имеет в виду что-то из истории.

Через пару недель она узнала, что Миша живет с матерью, которая нередко уезжает в длительные командировки, оставляя его одного, охотно называет себя по отчеству — Вениаминович, любит гулять по ночам, готов прийти на помощь кому угодно, крутится во взрослых компаниях, иногда по неделе не выходит из дому и больше всего на свете увлечен исторической реконструкцией. Время от времени Мишу видели с муляжом старинного меча, один раз даже засекли в средневековом костюме. Соседи считали паренька хорошим, но странным; относились с добротой, но предпочитали держаться на расстоянии.

Почти всегда Михаил был в окружении девчонок: фехтовал с ними в парке, галантно целовал ручки, смешил и часами просиживал на веранде ближайшего детского садика в компании четырех-пяти ровестниц. «Видела, каков? — с удивлением говорила сестра. — Ушастый, рыжий и при этом ловелас! Крутит сразу с несколькими! Никогда таких не встречала! И чего в нем находят?» Вера тоже поражалась успеху соседа: поражалась до тех пор, пока Миша, как обычно сидевший с кучкой подруг, не заметил ее во дворе и не махнул рукой, приглашая присоединиться. Вера подошла, пристроилась на скамейке и вскоре разгадала загадку галантного обольстителя. Подруги говорили с ним об истории, о прежних и грядущих реконструкциях, о веселых тусовках, об общих знакомых и… своих бойфрендах. Они вели себя с ним как с девчонкой. Миша находился в женском окружении не вопреки своей неказистой внешности, а из-за нее: похоже, что девушки просто не воспринимали его как парня.

Вскоре и Вера с Кирой усвоили такую манеру. Сестра, хотя ей было уже двадцать, не гнушалась поделиться с шестнадцатилетним мальчишкой своими любовными переживаниями. «Умеет поддержать, неглупый парень, — объясняла она Вере. — Хотя страшненький. Теперь он как подружка мне». «И не обидно ему так жить?» — удивлялась про себя младшая Созонова. Но Миша, похоже, совершенно не тяготился своим положением «не-мальчика». Он гордился знанием женской психологии, покровительственным тоном намекал девчонкам, что читает их мысли, и при всякой возможности спешил известить подругу о потекшей туши или посыпавшейся штукатурке.

Грядущее поступление на исторический факультет было для Михаила вопросом решенным. И к кому же, как не к нему, было обратиться, когда из-за «дел давно минувших дней» под угрозой оказалась Верина медаль! Обожающий играть роль учителя, Миша согласился быстрее, чем его успели толком попросить. Никаких денег он, разумеется, не потребовал: «Это мне и самому полезно будет, — сказал рыжий. — Повторение — мать учения». Теперь Михаил каждый день сидел за круглым столом Вериных родителей и тренировал свои преподавательские способности.

— …Он, значит, едет, а эти стоят вдоль дороги все четверо с бомбами! Карета подъехала к первому. Девушка машет платком — мол, бросай! Первый струсил. Царь катится дальше. Она машет снова. Второй кинул бомбу. Бабах! — Вера пересказывала Михаилу не сюжет недавно увиденного боевика, а историю убийства царя Александра II. — Дым, грохот, все дела… А царь живой! Ему кричат: спасайтесь, быстро дуйте во дворец! А он: сейчас, только окажу первую помощь пострадавшим! И тут третий с бомбой подбегает… Это нам Мария Юрьевна хорошо рассказала, я с первого раза запомнила!

— Ну вот и славно. Хоть этому тебя не придется учить.

— Кстати, а за что его убили? За то, что выделил крестьянам мало земли и оставил временнообязанными? Но мог ведь и вообще не освобождать!

— Добрый слишком был, вот и убили! — ответил Миша, поморщившись. — В каком это году было?

— В тясяча восемьсот… — Вера пошарила глазами по столу в поисках подсказки, но не нашла таковой. Пришлось вспомнить самостоятельно: — восемьдесят первом!

Читать дальше