Наталья Миронова - Возраст Суламифи

– А ведь Лина сразу тебя раскусила…

– Не понимаю, что ты в ней нашел, – проворчала Татьяна.

Климову хотелось сказать «мозги», но он решил, что Татьяна обидится: это же все равно что назвать ее дурой.

– Класс, – вспомнилось ему слово Никиты Скалона. – Шик, – добавил он, увидев, что Татьяна не понимает. – Изюминку. Перчик. Многое, чего в тебе нет. Чего ты и представить не можешь.

– Перчик? – обиделась Татьяна. – То есть ты хочешь сказать, что со мной тебе было пресно?

– Давай не будем, Тань. Вас невозможно сравнивать, вы с ней слишком разные. Хочешь знать, что мне в ней больше всего понравилось? Она сразу приняла Настю. Тебе этого никогда не понять. Давай-ка лучше о деле. Как ты сказала? Разговоры к делу не пришьешь? Еще как пришьешь! Вот смотри. – Климов вынул из кармана включенный диктофон. – Наш разговор записан. У меня адвокат – настоящий Перри Мейсон, он тебе враз иск вчинит. Потеряешь лицензию и вылетишь из агентства. А я бы, между прочим, мог с тебя и алименты стребовать, раз Настя живет со мной.

– Да ладно, я пошутила. Ты что, шуток не понимаешь? – струхнула Татьяна.

– Больше так не шути. Заполни заявление. Пиши: не сошлись характерами.

Она писала, а он все думал, как мог так обмануться. Да нет, честно признал Климов, он ведь многого и не ждал. Но хоть бы Настя выросла на нее непохожей! Хоть бы она побольше переняла от Лины!

Лина позвонила Ксении Федосюк и сказала, что Нелли умерла. Потом она села работать, но тут позвонили из Союза кинематографистов. Они не могут взять на себя похороны Нелли Полонской: трудности с деньгами.

– Я сама ее похороню, без вашей помощи. Как насчет панихиды? – спросила Лина.

– Ну… вы понимаете… Сейчас июнь, в Москве никого нет… Портрет мы вывесили в фойе, цветы поставили, извещение в газеты дали, они некролог напечатали. Телеграммы приходят… Мы их вам потом передадим.

– Не надо, оставьте себе на память.

– Министр культуры прислал соболезнования.

– Передайте ему, что я тронута. Всего хорошего.

Значит, соболезнований от более высоких лиц Нелли не заслужила.

В театр Лина позвонила сама. Там тоже мялись, мямлили, что сезон закрылся, театр уезжает на гастроли…

– Ясно. Счастливого пути.

Расходы и хлопоты по похоронам взял на себя Климов. Впрочем, хлопоты тут же переложил на одного из своих порученцев. Ничего, похоронное бюро все сделает. Лине было безразлично, в каком гробу хоронить Нелли. Самой Нелли тем более все равно. Уже ясно, что никто из ее прежних подруг и любовников не придет.

Лина попыталась сосредоточить взгляд на книжной странице, но раздался новый звонок. Карина Агаджанова.

– Почему я не могу до тебя дозвониться?

– У меня мать умерла, хлопот много.

– Да-а? Сочувствую. А вчера ты где была? Я звонила, мне сказали, ты на работе.

Лина вспомнила, что Галюся ей передавала: звонила Карина Агаджанова. Не до того было.

– Я переводила на переговорах, потом в ресторане.

– На каких переговорах? А я почему об этом ничего не знаю? Ты что, халтуришь у меня за спиной?

– Я замуж выхожу за владельца компании. Помогла частным образом. Кстати, это та самая компания и та самая сделка, которую вы с Владом пытались сорвать, чтобы я отдала ребенка.

– Не говори «мы с Владом». Я все рассказала отцу, как ты советовала. Даже про внематочную врать не стала. Он меня простил. Дура я, что раньше не сказала.

«Защите нечего добавить», – подумала Лина.

– Столько лет мучилась! – продолжала Карина. – Между прочим, Влад вчера заходил.

Лина хотела сказать, что ее это не интересует, но решила послушать.

– Он ведь мне обещал, что больше не придет. Я отцу рассказала, а он и говорит: если придет, дай мне знать. Охрану ко мне приставил. Влад пришел, а я отцу эсэмэску. Охранники его отмутузили.

Лина вспомнила, как отец и сын Ионасы с литовской фермы отмутузили Валдиса Соколовскиса. Как давно это было! Как потускнело, выцвело наконец страшное воспоминание!

– Дед у него умер, дачу отбирают, сами они с отцом под следствием, – упоенно докладывала Карина. – Он чего приходил-то? Агентство мое хотел купить. Чтобы был легальный бизнес. А я эсэмэску – раз! Никогда не забуду, как они его по коридору волокли. У него ноги дрыгались, до полу не доставали!

– Извините, Карина, я вполне могу обойтись без этих подробностей.

– Я думала тебя порадовать… – разочарованно протянула Карина. – Ладно, я чего звоню-то? Я замуж выхожу.

– Поздравляю.

– На агентство уже есть покупатель, – продолжала Карина. – Но я оставляю полный портфель заказов и пул переводчиков. Так что все в силе. Если позвонят из агентства «Вавилон», считай, это как от меня. Расценки прежние.