Наталья Миронова - Случай Растиньяка

Опять он сумел ее рассмешить.

–  Вы видите здесь тучу конкурентов?

–  Нет, но ведь первый, как вы говорите, «этюд» купили! В таких случаях я предпочитаю не рисковать. Итак, заеду за вами к семи. До свиданья. Спасибо вам.

–  Это вам спасибо. Вы же купили мои картины.

–  Да, но это вы их нарисовали.

–  Написала, – машинально поправила его Катя. – Картины не рисуют, их пишут.

–  Я запомню. Итак, встречаемся в семь.

–  Подождите, у меня к вам еще один вопрос. – Ее лицо стало серьезным, даже, пожалуй, суровым. – Я не встречаюсь с женатыми.

–  Что так? – спросил Герман с напускной шутливостью.

–  Женская солидарность. Не хочу портить жизнь вашей жене.

–  Я не женат, – поспешно заверил ее Герман.

Слишком поспешно. Она не поверила.

–  Я разведен, – добавил он. – Ну что вам – паспорт показать?

Катя опять улыбнулась.

–  Нет, паспорт не надо. Ладно, встречаемся в семь.

И он вышел из галереи, унося под мышкой две ее картины.

Первым делом Катя вытащила из стола папку бумаги для рисования. Бумага была роскошная: матовая, чуть рыхловатая, вся как будто в мелких оспинках, размер 420 на 297 миллиметров, то есть формат А3, прекрасного кремового цвета. Так называемая офсетная бумага, дающая отличное сцепление с грифелем. Не бумага, а мечта. Это Этери ей скинула от щедрот своих.

Катя эту бумагу берегла, тряслась над каждым листом, но тут не удержалась: вынула форматку, взяла мягкий черный карандаш и набросала по памяти его лицо: мощно вылепленный череп тевтона, высокие, сильные скулы, свирепый подбородок, глубоко посаженные глаза.

Потом набрала номер своей подруги Этери. У них был разработан предупреждающий код эсэмэсками, но Катя не утерпела и позвонила напрямую:

–  Фирка, ты не представляешь, что сейчас было. Если ты стоишь, то сядь. Ой, а я не помешала? Ты можешь говорить?

–  Нет, не помешала. Что у тебя там стряслось?

–  Ты просто не представляешь, – повторила Катя. – Один человек купил обе мои картины. Разом! Нет, ты представляешь?

–  Я всегда говорила, что у тебя есть потенциал, – авторитетно заявила Этери.

–  Да к черту потенциал, я теперь смогу с тобой расплатиться!.. Ну, почти. Эх, надо было нам цены в евро ставить!

–  А я всегда говорила, что ты занижаешь цену, – невозмутимо парировала Этери. – Ты ж меня не слушаешь. А он мог заплатить и в евро?

–  Мне кажется, – честно призналась Катя, – он мог бы расплатиться золотыми слитками.

–  Такой крутой мэн? – оживилась Этери.

–  Настоящий викинг. «От скал тех каменных у нас, варягов, кости». И так далее. Слушай, но этот викинг пригласил меня вечером в «Гнездо глухаря». Вернее, я сама напросилась…

–  Ты… напросилась? Ой, Катька, не смеши, для этого есть Клара Новикова!

–  Ну, он предложил сходить куда-нибудь, а я выбрала «Гнездо глухаря».

–  Ясно. И по этому поводу ты уже в трансе.

–  Фира, но мне же совершенно нечего надеть!

–  Не впадай в мрак. – Этери заговорила деловым, не терпящим возражений тоном. – Запоминай, а лучше запиши. Сейчас ты пойдешь в салон Нины Нестеровой. Не бойся, это не парикмахерская. Это магазин-салон. Проще говоря, бутик. Нине я сейчас позвоню. Это на Покровке, считай, у тебя под боком. Купи там себе чего-нибудь.

–  А долг? – с тяжким вздохом напомнила Катя.

–  Подождет, – отрезала Этери. – Слушай, приходит мужик в галерею и покупает сразу обе-две твои картины. Знаешь, на что это похоже? Как они буквы угадывали в «Анне Карениной», помнишь? Вот на это самое. И тут же приглашает тебя в клуб. И сам из себя весь такой викинг. И расплачивается золотыми слитками. «Не счесть алмазов в каменных пещерах». Короче, как сказал бы Хамфри Богарт: «Это может стать началом прекрасной дружбы». А ты что-то там ноешь про какой-то там долг.

–  Фирочка, но я должна отдать эти деньги. И я должна не только тебе.

–  А кому еще? И сколько? Почему ты мне раньше не сказала?

–  Это не телефонный разговор.

–  Сколько? – не отставала Этери.

–  Почти столько же, сколько тебе. Четыре тысячи евро.

Наступила пауза. Впрочем, Этери соображала быстро.

–  Четыре тысячи евро у тебя уже есть. Еще и на платье останется. Иди к Нине. Я ей сейчас позвоню. Про мой долг можешь пока забыть. Надо мной не каплет. Все, живо марш, а про эти четыре тысячи я с тобой потом отдельно поговорю. Записывай адрес. И не спорь! Ну, вспомни, когда ты в последний раз покупала себе что-то не в стоке, не секонд-хэнде? Ну хоть раз в жизни почувствуй себя человеком!