Кристина Хегган - Предательство

Дуглас жил на одной из самых спокойных улиц Майами. Анна рассказала Стефани, что Эсель умерла пять лет назад от сердечного приступа, и после этого Дуглас уже никогда не смог стать таким, каким был прежде.

Стефани приехала без предупреждения. Она была уверена, что элемент неожиданности сыграет ей на руку. Пройдя по узкой дорожке, посыпанной гравием, к передней двери, она тихо постучалась. Через несколько секунд Стефани услышала медленное шарканье, потом щелкнул замок и дверь распахнулась. На какой-то миг ей показалось, что она ошиблась адресом. Стоящий перед ней Дуглас состарился до неузнаваемости. Его когда-то седая голова совершенно облысела и покрылась коричневыми пятнами. Рыжеватые брюки и рубашка с закатанными рукавами висели на его теле, таком худом, что казалось, руки могут сломаться от малейшего движения. Однако под седыми бровями блестели карие глаза со все еще резким взглядом, как когда-то.

— Здравствуй, Дуглас. Это я, Стефани Фаррел.

— Миссис Стефани? — Придерживая очки, чтобы не свалились с носа, дворецкий наклонился поближе и уставился на женщину, прищурившись.

— Да, это я собственной персоной, — широко улыбнулась Стефани, стараясь по возможности не напугать старика. Он ей был необходим как союзник, а не как враг. — Могу я войти?

Дуглас колебался. Стефани заметила капельки пота над его верхней губой.

— Конечно, — наконец решился дворецкий и отошел в сторону, пропуская Стефани.

Дом был таким же опрятным, как и коттедж, который занимал Дуглас в поместье Фаррелов много лет назад.

— Мне очень жаль, что Эсель умерла, — искренне сказала Стефани. — Она была очень хорошим человеком. — Стефани прошла за Дугласом в маленькую гостиную, обставленную такой же мебелью и безделушками, как и в его доме в Висентауне. На столе стояла в рамке фотография улыбающейся Эсель. — Должно быть, ты очень скучаешь по жене.

— Да. — Старик указал на кресло, обитое серой тканью, стоявшее у окна. — Пожалуйста, присаживайтесь, миссис Фаррел. Могу я предложить вам что-нибудь? Кофе? Чай?

— Нет, спасибо. — Она положила сумочку в угол кресла, откинулась назад и положила ногу на ногу. — Я приехала задать тебе несколько вопросов, Дуглас. Очень важных вопросов.

Казалось, старик начал нервничать еще больше, и Стефани почувствовала себя виноватой, что напугала Дугласа. Однако, помня, как он обманывал Майка тринадцать лет назад, Стефани сконцентрировалась снова на том, ради чего приехала сюда. Мягкое сердце не поможет ей обелить имя Майка.

— Знаю, ты был очень предан моему отцу, — продолжала Стефани. — Он мог рассчитывать на тебя во всем. — Она помолчала, давая возможность старику выразить свое согласие. Но он ничего не ответил, только внимательно смотрел на Стефани. — А сейчас мне необходима твоя помощь, Дуглас.

— Я сделаю все, что могу, миссис Стефани, — произнес дворецкий, слегка наклонив голову. — Вы же знаете. Но я не понимаю…

— Вот и хорошо. — Стефани вытащила из дорожной сумки газету, которую ей дала Нина в Ла-Касите, и положила ее на столик перед Дугласом, чтобы он мог прочитать заголовки. — Кажется, кто-то снова пытается уничтожить Майка Чендлера, — сказала Стефани, наблюдая, как побледнело лицо Дугласа. — Именно поэтому я здесь. Мне нужно выяснить, что ты знаешь об обвинении против него, предъявленном в июне 1980 года.

— Не понимаю, — покачал головой Дуглас. — Что тут выяснять?

— Майк не покупал тот кокаин, Дуглас. И не собирался продавать его. Кто-то ему подкинул все это. Другими словами, Майка подставили.

— Подставили? — дрожащим голосом переспросил Дуглас, и Стефани еще сильнее поверила в то, что старик знал больше, чем признавался.

— Кто-то из окружения моего отца.

— Боюсь, я ничего не знаю об этом, — произнес Дуглас, облизав сухие губы.

— А я думаю, ты в курсе. Ты знал моего отца лучше, чем кто бы то ни было, Дуглас. И ты для него значил гораздо больше, чем просто дворецкий. Ты был его поверенным и даже его советчиком, таким преданным человеком.

— Я только выполнял свою работу.

— Ты делал гораздо больше. Ты забыл, что, будучи ребенком, я большую часть времени была предоставлена самой себе. А скучающие дети любят проводить расследования, Дуглас. Они видят и слышат больше, чем другие дети, замечают то, что другие упускают из вида.

Дуглас продолжал качать головой. И хотя в комнате было довольно прохладно, он сильно вспотел.

— Я ничего не знаю об этом деле, только то, что прочитал в газетах.