Эльмира Нетесова - Любимые не умирают

— Глаза б мои тебя не видели! Чтоб ты околел, постылое семя! Исчезни навсегда! Оставь меня в покое!

— Пацан уходил. Стал понемногу воровать, чтоб как-то жить. Его иногда ловили, вламывали, он уползал куда-нибудь под мост или в чей-то подвал, отлеживался с неделю и снова воровал. Так было до четырнадцати лет. Он уже был в компании шпаны, все такие же как он. Андрюха уже выпивал, курил. Ну и девок не обходил. Короче, жил, как получалось. Но однажды встретил мать, случайно, она его не узнала. Он окликнул ее. Та удивилась, оглядев сына. Андрюха был неплохо одет, и баба смекнула свое. Стала звать его приходить к ней, хотя бы в гости, сказалась больной, тот поверил. И не гляди, что доброго ничего не видел, начал помогать ей выживать. А деньги из сына та баба качала неплохо. Ко всем своим пакостям эта мамашка классно бухала. А надравшись до визга, путала сына со своими алкашами и лезла, как к мужику.

— Да что ты, Колька, несешь? Разве может быть такое? — не поверила Катька, вздрогнув.

— Мне о том сам Андрей базлал. Я лишь с его слов базарю.

— Господи! Как же не повезло человеку! — пожалела женщина сослуживца мужа.

— Короче, наколола Андрюхина банда какую-то кучерявую точку. То ли магазин или банк, не помню точно, но стала их искать милиция. Почти всю банду взяли, но Андрюху никак не могли накрыть. И только мать знала, где его отыскать можно и выдала сына ментам. Когда взяли, она ему сказала:

— Наконец-то я от тебя избавлюсь...

— Веришь, в ментовке ему так вломили, что Андрюха еле жив остался. И навсегда отрекся от мамашки. Не вспоминал и не говорил о ней, дал себе слово до конца жизни с нею не общаться и не видеться,— вздохнул Колька и добавил:

— Ему это удалось. Умер пацан. И перед смертью все проклинал ту, что произвела на свет, лишнего и нелюбимого...

— Ну, а перед нами он словно исповедовался. Все рассказал без утайки.

— А его не посадили за кражу? — удивилась Катька.

— Менты условие поставили. Либо тюрьма, либо Афганистан. Одно другого не легче. Андрюха выбрал свое и, кажется, не пожалел. Не было у него в жизни якоря. Не за что стало держаться. Оттого и не жалел, что уходит рано. О нем ни вспомнить, ни плакать некому. А и жить впустую устал человек. Ни одной теплины не имел, никого не любил, никем не дорожил. Так и ушел один, всем чужой, налегке, мне кажется, что сама смерть его пожалела, заменила собою всех и стала вместо матери...

Колька с самого детства слушался только мать. Она для него была единственным авторитетом, защитником и другом. От нее у Кольки не было ни тайн, ни секретов. Она знала о сыне все, каждую мелочь. Евдокия никому его не передоверяла. И если муж иногда просил дневник Кольки, мать тут же говорила, что сама держит мальчонку на контроле и отцу незачем беспокоиться.

Отец никогда не ходил на родительские собрания. Евдокия Петровна взяла все это на себя. Доставала из стола коробку конфет из тех, какие приносили ей благодарные роженицы, приносила конфеты Колькиной классной руководительнице, та, рассыпаясь в благодарностях, говорила, что Евдокии не обязательно присутствовать на собрании, что у мальчишки все идет нормально. И обе, довольные друг другом, любезно расставались.

Колька был на особом счету в классе, потому что его мать пусть и не занимала высокую должность, зато была умной. Так считали все. Он с детства привык к ее опеке. Сам не принимал никаких решений. И когда отец спросил сына, кем тот хочет стать, Колька ответил не сморгнув:

— Как мама скажет...

— А сам куда хочешь?

— Не знаю! Мама скажет...

— Да что же ты за мужчина? Неужели своих мозгов нет? Давай ко мне в милицию! — предложил Кольке.

— Туда точно не хочу!

— Почему?

— А потому что ментов весь город не любит. Обзывают по-всякому. И говорят про ментов погано: вроде, как хуже их никого на целом свете нет.

— И ты так считаешь?

— Я это не думаю, но не хочу, как ты! Каждую ночь тебя вызывают. Нет праздников и выходных. Другим помогаешь, а дома совсем не живешь. Тебя скоро наша собака забудет. Ты ее не кормишь и не водишь гулять. Мне велик когда обещал купить, все забываешь.

— Колька, когда возвращаюсь с работы, все магазины уже закрыты.

— А я так не хочу!

— Значит, к мамке в роддом пойдешь работать?

— Нет! И туда не пойду! Я у мамки просился , в летчики, она сказала, что там опасно, и велела подождать, пока сама придумает для меня дело.

— Скучно так, дружок мой, всю жизнь по мамкиной указке, что же из тебя состоится? Свой характер иметь пора, свою цель. До окончания школы у тебя еще есть время, смотри, не упусти его!