Татьяна Алюшина - Любовь без права на ошибку

– Может, ему двигаться больше? – начала я издалека. – Вы же знаете, Лев Валерианович, как он мучается от неподвижности.

– Двигаться – это очень хорошо, Василиса Антоновна, – поддержал меня доктор и тут же разочаровал: – Но ему пока никак нельзя. Очень непростой перелом, любое смещение – и придется оперировать и начинать все сначала. Конечно, мышечные нагрузки – одно из лучших средств для укрепления костей, но сначала эти кости должны срастись. Так что, увы, делаем что можем в такой ситуации: ежедневный нагрузочный массаж, он подтягивается, правда, одной рукой и крайне осторожно. Но на следующей неделе уже сможет разрабатывать и вторую руку, и тренировать торс с помощью турника.

– А скажите, Лев Валерианович, – приступила я к главному вопросу. – Секс ему не противопоказан?

– Секс? – удивился необычайно доктор. – Вообще-то нет, но как это возможно в его положении? – И, видимо, на этом месте доктор красочно представил такую возможность, тихо крякнул и посмотрел на меня несколько смущенно. – Ну разве что так…

– Лично я вижу два варианта, – сдерживая улыбку, старалась я говорить ровно. – Один – тот, что вы подумали, и второй – с нагрузкой на мышцы пресса и бедер, скажем так: дама сверху. Это ему не повредит?

– Нет, если без фанатизма, – засмеялся Лев Валерианович. – Думаю, как раз наоборот, очень даже полезно будет. А уж как положительно скажется на настроении и общем тонусе, и говорить нечего!

– То есть вы разрешаете? – уточнила я.

– Голубушка, не только разрешаю, но и поощряю. – Он открыл один из ящиков стола, покопался в нем, извлек оттуда ключ и протянул мне. – Вы в курсе, что с двенадцати до трех дня у него нет никаких процедур. Только это наш с вами секрет. Я хоть и заведующий этим отделением, но многие мои коллеги считают, что такая терапия может навредить пациенту. Вы, Василиса Антоновна, самая необыкновенная женщина, которых я встречал в своей жизни! Просто уникальная!

– Спасибо, – сразу за все поблагодарила я очень чинно.

– Васена! – разулыбался обрадованно Битов, когда я вошла в палату.

После общения с моим папиком Влад начал называть меня Васеной. Я не возражала, в исполнении Битова такое обращение нравилось мне гораздо больше, чем в папином, – произносил он его как-то уж очень эротично.

– У меня для тебя сюрприз, – интриговала я и не спешила отходить от двери. – Можно даже сказать, подарок!

– Подаро-о-ок! – заинтересовался он и позвал нетерпеливо: – Что ты там стоишь, иди сюда.

– Не спеши, – напускала я загадочности, достала ключ и продемонстрировала Битову, подняв повыше и держа двумя пальчиками за бирку. – Сюрпри-и-из!

– Ключ? – он недоумевал.

– Да. – Я медленно вставила ключ в замок. – Главное, какие двери он запирает!

– И-и-и… – еще не понял он.

А я пояснила, но не словами. Специально надела платье с широкой юбкой выше колена и босоножки на высоком каблуке, «забыв» про чулки или колготки. Я медленно направилась к нему, эротично покачивая бедрами. У Битова изменилось лицо, но всего масштаба задуманного мной предприятия он еще явно не понимал – одичал тут совсем мужик.

Я подошла к стулу у его кровати, явно кто-то из посетителей приходил навестить. Прогнувшись спинкой, наклонилась над стулом, протянула медленно руку, достала с тумбочки пульт управления кроватью и нажала кнопку, опускавшую поднятое изголовье.

– Ты что задумала? – Битов был озадачен.

– Сейчас увидишь, – томно пообещала я.

И не спеша, со значением, подсунула руки под платье, подцепила пальцами резинку трусиков и принялась их ме-е-едленно стаскивать, до самого пола нагибаясь на прямых ногах.

– Васена, ты что вытворяешь? – прохрипел Битов, неотрывно глядя на мои манипуляции с бельем.

– Улучшаю медицинские показатели и процент выздоравливающих, – низким голосом пояснила я.

– Да? Еще немного такого улучшения, и меня кондратий хватит! Полный!

– Потерпи, милый, сейчас я все объясню! – пообещала я совсем уж порочным тоном.

Распрямилась, покрутила на указательном пальце снятые трусики, повесила их на спинку стула, поставила ногу на сиденье и принялась неспешно расстегивать застежку босоножки, потом повторила эту процедуру со второй ногой.

Говорить Битов больше не пробовал, ждал, до какой грани издевательства я дойду, на скулах у него ходили желваки, зрачки расширились, и дыхание участилось. Я сделала шаг к нему, встала одним коленом на кровать, перекинула другую ногу через его торс, как через сиденье байка, и уселась ему на живот.