Ирина Мельникова - Дрянь такая!

Я покосилась на Суворова. Мне казалось, что он потому и молчит, что его очень занимают мои мысли, которые не дают мне покоя с раннего утра. Я понимала, что это полнейший бред верить в то, что он их читает или каким-то образом просчитывает, но, сколько было моментов, когда я была готова в это поверить.

И все же, на всякий случай, я попыталась перевести мысли в другое русло…

Оставив малыша в Курякино, мы вернулись в Озерки. Хрусталев развил здесь бурную деятельность. Разбудил начальника станции и устроил в его кабинете филиал УБОП. Допрашивали всех подряд, начиная с меня и Александра, и кончая мужичком в тельняшке и его грозной супругой. Я клевала носом и плохо соображала, но Хрусталев вцепился в меня, как клещ. Очень уж его интересовало, откуда я знакома с Ворошиловым, и почему Милехин просил у меня прощения?

Я уже не говорю о том, какой подарок ему преподнесло мое знакомство с Людмилой и этим подонком, по имени Геннадий. Правда, ничего толкового из моих объяснений он для себя не выудил. Я ведь, по сути, ничего не знала, ни мотивов, ни целей преступников. Только могла кое о чем догадываться. Но Хрусталеву этого кое-чего как раз было недостаточно. Ему очень хотелось узнать побольше, и, подозревая, что я что-то скрываю, он пытался ловить меня на противоречиях, а то вдруг снова возвращался к уже не раз обговоренной теме, подавая ее под разными ментовскими соусами.

Суворова допрашивали в другой комнате, почему-то гораздо дольше, чем меня. Я дожидалась его в машине, когда он, наконец, появился. Но сел в машину не сразу, некоторое время курил, облокотившись на крыло джипа. Я терпеливо ждала, когда он займет свое место.

Наконец, он открыл дверцу.

— Аня, — сказал он, — мальчика надо забрать утром из больницы. Ты уже придумала, как с ним поступить? А то милиционеры обещают отвезти его в город и пристроить на время в детскую больницу…

— Я его возьму домой, — сказала я быстро. — Я не имею права бросить его на чужих людей.

— Честно сказать, я то же самое сказал Хрусталеву. Майор крайне обрадовался. Хоть одна забота с плеч долой!

— Надо бы поспать немного, — сказала я. — Хотя бы часа три-четыре, иначе мы не доедем до города.

— Хорошо, но где? На вокзале? В зале ожидания? Вряд ли здесь среди ночи найдешь, где переночевать.

— Переночуем в машине. Сидения раскладываются, у нас есть два спальника. Но я бы немного перекусила перед сном. Как ты, не возражаешь?

— Ребята голодные, не подкинешь ли им с барского плеча? — он кивнул на две машины с милицейскими номерами. В них дремали водители, а Хрусталев со своей группой проводили обыск в Марининой хибаре.

Мне, конечно, не понравилась фраза «с барского плеча», впрочем, мне не понравился и его тон, и даже выражение лица. Конечно, это можно было бы отнести на счет усталости, но я подозревала, что корни его недовольства кроются гораздо глубже, чем я предполагала.

— Оставь немного на завтрак, остальное отдай ребятам. Мне что-то расхотелось есть, — сказала я.

— Я тебя обидел? — удивился Суворов. — Но они не ели с утра, и уже падают с ног от усталости.

— Не сердись, я сама уже думала, как их накормить. Отдай им наши запасы и отгони машину, — сказала я, подумав, с какой стати мне обижаться, что о незнакомых парнях он заботится больше, чем обо мне. Никто его и не просил заботиться обо мне. Я его уговорила съездить со мной в Озерки, он съездил, и сделал даже больше, чем я от него ожидала. Но в няньки ко мне он не нанимался…

— Ты все-таки решила спать в машине? — спросил Суворов, садясь за руль.

— А что здесь такого? — удивилась я. — Откинем сидения, один спальник постелю, вторым накроемся. Не хуже, чем в гостинице!

— И все-таки я поищу себе другое место, — Суворов вывернул руль, выезжая с площади перед вокзалом, голос его звучал раздраженно.

— Что происходит? — спросила я. — Я в чем-то провинилась? Прости, конечно! Но откуда мне было знать, что все так обернется? Я понимаю, ты рисковал, перенервничал, назови, какая сумма тебя устроит…

Последнюю фразу я, конечно, ляпнула в отместку за его недовольный тон. Но я не представляла, какая последует реакция.

Джип резко повело влево, я схватилась за поручень.

— Что?! — выкрикнул Суворов.

Джип дернулся, и перевалился, кажется, через бордюрный камень. Снова дернулся и затих.

— Повтори, что ты сказала? — произнес Суворов сквозь зубы.

Он смотрел прямо перед собой, но желваки ходили на скулах, и я поняла, что он не на шутку взбешен.