Ирина Мельникова - Дрянь такая!

Мы завелись друг от друга, как часовая пружина. И, верно, перестарались, потому что, когда она лопнула, я подумала, что лопнуло мое сердце. Я обхватила Суворова руками за шею, прижалась к его груди… И очнулась от того, что он нежно гладил мое плечо и шептал:

— Поспи, радость моя! Теперь поспи…

Я проснулась абсолютно счастливой, и меня не расстроила даже возникшая в окне «Ниссана» физиономия Хрусталева. Он, приоткрыв дверцу, косил хитрым глазом в мою сторону, хотя разговаривал в это время с Александром, который, как настоящий командир экипажа, занимал свое командирское место. Я натянула повыше спальник и бросила быстрый взгляд по сторонам, страшась обнаружить предметы своего туалета в самых неподходящих местах…

Нет, все в порядке. Саша деликатно подсунул их мне под голову.

— Анна Андреевна! С пробуждением вас! — Обрадовался Хрусталев, заметив, что я уставилась на него. — Как ночевали? Не замерзли?

С тактичностью у майора было слабовато. Это я поняла еще с первой встречи. И сейчас он топтался у джипа, не понимая, что мне следует одеться.

Суворов догадался первым. Он повернулся ко мне и сообщил:

— Аня, Павел Романович просится к нам в пассажиры. Хлопцы его здесь еще поработают, а ему надо скорее в город. Начальство срочно вызывает.

Хрусталев умильно улыбнулся, и я подумала, что он скорее врет. Борцу с бандитизмом не просто захотелось проехаться с нами. Он же сгорает от любопытства, стараясь понять, что нас связывает с Суворовым. А может, я преувеличиваю его дедуктивные способности? Может, просто загорелось мужику прокатиться не на раздолбанной милицейской таратайке, а с комфортом, в почти приятной компании…

— Попробуй ему отказать, — проворчала я, — Павел Романович тотчас конфискует наш джип, и отправит нас домой в «черном вороне».

— Анна Андреевна, — укоризненно протянул, почти пропел Хрусталев. — Какого плохого вы обо мне мнения. А я ведь мягкий и пушистый, когда не на службе.

— Я вам верю, — согласилась я, — только нельзя ли вас попросить отойти в сторонку, пока я оденусь.

— С превеликим удовольствием! — расплылся в улыбке Хрусталев. — На что только не пойдешь ради красивой женщины.

«И поездки в джипе, — подумала я, но озвучивать свои догадки не стала…

Через час мы уже были в Курякино. Дениску к этому времени уже успели накормить молочной смесью, и врач объяснила, что все обошлось без последствий, но попросила еще раз показать его педиатру, чтобы тот какое-то время понаблюдал за малышом. И только после этого мы двинулись в обратный путь.

Суворов снял верхнюю часть детской коляски, мы ее приспособили на заднем сидении, и теперь малыш спокойно посапывал в ней, а я сидела рядом и наблюдала за ним, представляя, что скажут мои родственники, когда я появлюсь дома с младенцем.

Хрусталеву я уступила свое место рядом с Сашей. Все равно нам не удалось бы поговорить в присутствии майора, который, к счастью, тоже не горел желанием вести беседы, и как только мы выехали на трассу, удобно развалился на сидении и засвистел носом. Иногда я замечала внимательный взгляд Суворова в зеркале заднего вида и виновато улыбалась. Я так мечтала, что за эти два часа пути до города, мы успеем сказать друг другу то важное, что не успели сказать ночью. Но не получилось, вмешался злой рок в лице майора…

Мы довезли Хрусталева до управления милиции. На прощание он поцеловал мне руку, в который раз назвал «смелой женщиной», и пообещал, что на этом наше знакомство не закончится. И кто бы в этом сомневался, подумала я. Напоследок я все-таки спросила, не объяснит ли он, почему Людмила и Геннадий расправились с Мариной. На что майор комично надул щеки и развел руками.

— Ну, Анна Андреевна! Я вам удивляюсь! Кто ж такие вещи рассказывает?

Одним словом, я так ничего и не выяснила, если не считать, что везу домой младенца, которой, сам того не ведая, стал камнем преткновения в моей судьбе и судьбе свой сестры, которая еще не знает, какой сюрприз приготовил нам ее дорогой папенька. Маленький, пускающий пузыри сюрприз, из-за которого моя жизнь чуть ли ни в одночасье дала трещину, соразмерную лишь широте души моего любвеобильного мужа…

— Аня, — окликнул меня Суворов. — Ты не смогла бы сама доехать до дома? Честно сказать, мне не хотелось бы там появляться. К тому же…

— Тебя до сих пор мучает совесть? — перебила я его. — При свете дня все смотрится по-другому? Я не ошиблась?

— Не обижайся! — сказал он. — Но возникли некоторые обстоятельства, с которыми мне нужно срочно разобраться.