Джин Реник - Верь мне!

Элисон сардонически усмехнулась.

— Если въезд стоил мне пятьдесят долларов, то скажите сразу, сколько будет стоить выезд? — она была не в силах сдержать свою ярость: какое наглое вымогательство! — Если больше восьми долларов, то я попрошу вашего коллегу взять недостающие у вас.

При этих словах чиновник забрал у нее паспорт и написал: «Только 24 часа», после чего швырнул его назад. Элисон видела, что разозленный чиновник настроен агрессивно и способен отомстить ей, и предпочла замолчать, чтобы не нарваться на серьезные неприятности.

В корзине вместе с Адамом лежала банка с остатками детского питания. Не отдавая себе отчет, что она делает, Элисон взяла банку и поставила ее на крышку корзины. Когда она подняла корзину, банка соскользнула и липкое белое содержимое пролилось на тщательно начищенный ботинок чиновника.

— О, Боже!..

И она вышла за дверь, чтобы не засмеяться ему в лицо. Он вполне заслужил эту пакость.

Когда таможенник увидел подгузники и банки с питанием, он очень бегло и поверхностно осмотрел ее вещи, и она быстро освободилась. До отправления самолета оставалось всего пятнадцать минут. Элисон решила все-таки позвонить в отель, хотя это было рискованно. Сначала она набрала код Белиза, наведя о нем предварительные справки, а потом — по памяти — номер телефона отеля Кита. Когда в трубке раздался нервный голос молодого повара, сердце Элисон упало, и она попросила к телефону Зекери.

— Его нет здесь, мисс, — ответил повар.

Взглянув на часы, она быстро сказала:

— А вы не знаете, где он? Можно, я передам ему несколько слов?

— Нет, мисс, он уехал. Он и мисс Ив уехали сегодня утром.

— Понимаю. А когда он вернется?

— Том Райдер говорит, что они не вернутся. Они совсем уехали. И даже не будут сегодня ужинать. Они уехали, мисс.

Зекери и Ив?

Она оцепенело уставилась на свои часы, следя за бессмысленным движением секундной стрелки по циферблату. Почему он уехал вместе с Ив? Она тряхнула головой. На это могла быть масса причин! Прекрати!

— Спасибо, — промолвила она с трудом и медленно нажала на рычаг, давая отбой.

Они уехали вместе.

До отлета самолета оставались считанные минуты, а она не могла сбросить с себя оцепенение. Зекери и Ив. Ив? Но почему! Это же так бессмысленно!

Самолет мягко коснулся земли. Пассажиры рейса 227 благополучно приземлились на комфортабельном аэродроме в О'Хара. Элисон подхватила свой рюкзак и взяла корзину. Подойдя к выходу из самолета, она почувствовала поток холодного воздуха и укрыла малыша шалью. Зекери и Ив. Эта мысль преследовала ее в течение всего часового полета, от нее невозможно было отделаться. Адам спал, уютно развалившись в своей импровизированной кроватке.

Сегодняшний сумасшедший день давал о себе знать, Элисон страстно хотела отдохнуть и ждала, когда же кончится это выматывающее силы — напряжение. Ей было трудно сосредоточиться. Джейк, должно быть, где-то здесь. Ей необходимо собраться в последний раз, пока он не встретит ее, и тогда уже она сможет отключиться и полностью положиться на Джейка.

Она перевела часы на местное время: пять двадцать. Покачивая корзину с Адамом, Элисон ждала своей очереди для прохождения таможенного и иммиграционного контроля теперь уже в своей собственной стране, стоя в длинном проходе с кожаными поручнями по обеим сторонам. Все пассажиры вокруг нее были нагружены плетеными циновками, сомбреро, огромными бумажными цветами, индейскими масками из папье-маше, — словом, дешевыми мексиканскими сувенирами.

Она устала от всего этого и ждала, когда все кончится. Если они спросят о гражданстве ребенка, то, по крайней мере, она — дома, в США, и если они захотят забрать у нее Адама, пусть, черт возьми, забирают и ее.

А если они заинтересуются ее правами на ребенка, они, без сомнения, обыщут также и рюкзак и, наконец, найдут окарину, а потом и тайник с деньгами Луизиты. Но Джейк где-то рядом. Он сможет помочь ей в случае, если петля начнет затягиваться. Она продвинулась вперед, когда женщине с двумя подростками разрешено было покинуть место досмотра.

Элисон стояла теперь десятой в очереди. Адам начал ворочаться в корзине, проснувшись слишком рано. Он, наверное, проголодался. Не сейчас, умоляла она. Пожалуйста, не сейчас. Она засунула руку в корзину и погладила его по щеке, и его маленькие губки начали делать сосательные движения. Он, казалось, притих, полуприкрыв глазки. У нее не было бутылочки наготове, потому что по ее расчетам ребенок должен был проспать еще, по крайней мере, час, как это случалось прежде. Она оглянулась. Если она покинет сейчас очередь, то окажется в самом хвосте — а это не менее ста человек!