Дениза Робинс - Только мои грёзы

Заговорил мистер Спрингер. Он был искренне огорчен, что нечаянно вызвал кризис.

— Ээ… Не думаешь ли ты, дорогая, что нам следует вместе обсудить это, не принимая поспешных решений? Я уверен, мистер Беррисфорд вовсе не желает, чтобы ты отказывалась от контракта.

Джулиан, огорченный и смущенный, ухватился за это:

— Нет, нет… конечно, не хочу!

Мин повернулась к нему, как маленькая тигрица, щеки были пунцовые, глаза сверкали.

— О, конечно да! Для вас было неприятным сюрпризом, что мой дядя купил дом. Вы сегодня злитесь целый день. Я думаю, вы узнали о покупателе заранее и хотели отделаться от меня.

— Мин! — вскричал Джулиан. — Это неправда!

Но у Мин был один из ее редких приступов гнева, которые бывают бурными у застенчивых людей.

— Нет, правда. Но мне плевать. Мне все равно, хотите вы, чтобы я здесь жила, или нет… Идиотизмом было даже думать об этом. Чем скорее я окажусь за сотни миль от вас, тем лучше. Вы можете снова продавать свой дом. Желаю удачи.

Она повернулась и зашагала к дверям. Фрисби, лежавший поблизости и непонимающе переводивший взгляд с хозяина на девушку, беспокойно встал, сделал несколько шагов к Мин, потом остановился и оглянулся на хозяина. Он понятия не имел, о чем это говорят люди, но инстинктом почуял неладное. И о нем все забыли. Что случилось?

Джулиан чувствовал стремительно нараставшую депрессию. Он теперь понимал, каким дураком был, что позволил злобному письму Клодии помешать тому, что связывало его с этой девушкой, единственной для него во всем мире.

— Мин, — просительно сказал он, делая шаг к ней.

Она обернулась, все еще полная гнева, смешанного с тоской и разочарованием:

— Не надо извиняться или пытаться объясниться. Я начинаю понимать, что я сейчас такая же помеха для вас, как год назад. Я была идиоткой, решив вернуться. Но не беспокойтесь, я уезжаю за границу.

Страшное чувство потери вновь встало перед Джулианом Беррисфордом. Он побледнел:

— Мин, ради Бога!..

— Дядя Альберт, — не слушая, сказала она, — сейчас же отвезите меня домой.

Тот побрел за племянницей. Джулиан остановил его:

— Я ужасно сожалею обо всем этом, мистер Спрингер. Я хотел бы, чтобы Мин жила здесь, клянусь. Убедите ее в этом. Я вовсе не хотел ее обидеть. Это очень сложно, сейчас не время и не место объяснять, но я не могу допустить, чтобы меня считали охотником за деньгами. Потому я и не делал ей предложения. Но хотел. Это я здесь потерпел поражение, а не она… О черт!

Альберт Спрингер, глядя на его изможденное лицо, на лоб, покрывшийся потом, понял, что человек этот обнажил перед ним свою тайную боль. Он вдруг понял это и одобрил этого человека: он и сам бы не хотел, чтобы на Мин женились из-за денег. Через открытую дверь он видел, как Мин удалялась от дома. Он положил руку Джулиану на плечо:

— Я, кажется, понял вас, молодой человек. Я поговорю с ней. Сейчас-то лучше вернуться в город. Она вся в мать: в таком настроении с ней ничего не поделаешь. Но позже она успокоится и пожалеет об этом.

Джулиан усмехнулся, подозвал собаку и вышел вместе с пожилым человеком из дома, заперев дверь. Он был в страшно подавленном состоянии.

— Не думал, что маленькая Мин может быть так темпераментна, — сказал он с жалким подобием улыбки. Даже в ярости Мин была хороша.

— Тут недоразумение, — пробормотал дядя Альберт, — она ведь любит вас. Слишком много гордыни у вас обоих. Это несчастье для вас. Я поговорю с ней и утром позвоню вам на работу. Ничего не предпринимайте с контрактом. Считайте, что я все равно покупаю имение, будет она тут жить или нет. Прекрасное место!

Сказав еще несколько ободряющих слов Джулиану, он, насколько мог быстро, пошел вслед за негодующей племянницей. Джулиан побрел за ним. Фрисби бросился в заросли, очевидно за кроликом. Ему это было здесь запрещено делать, но хозяину было не до того. Джулиан готов был бы все отдать, лишь бы не обижать Мин, которая всегда была такой любящей и преданной. Он проклинал письмо Клодии и себя самого за то, что не порвал его и не забыл о нем. Он проклинал свою гордость, отрывавшую его от Мин. Теперь он понял, сколько она для него значила.

Ничего подобного не было у него с Клодией. Но разве нужно что-то вроде сегодняшней несчастной сцены, чтобы заставить его понять правду, понять, чем в его жизни была Мин?

— Черт возьми, — сказал он вслух, — ну и беду я навлек на себя!

Мин не стала ждать Джулиана, она даже не хотела прощаться с ним. Когда дядя дошел до домика, она уже была в машине. Они уехали.