Бенедиту Барбоза - Роковое наследство

— Чтобы вырубить эту траву и кусты, потребуются крепкие мужчины, — сказал Бруну. — Найдем ли мы здесь таких?

Крепких мужчин среди местного населения он нашел, да вот подрядить их оказалось непросто: общаться с духами умерших никто не желал даже за большие деньги.

И тогда Бруну предложил им такую сумму, на которую можно было не то что отремонтировать старый дом, но и построить новый.

Мужчины, преодолевая страх, взялись за дело.

А Жеремиас предпочел наводить порядок во дворе и в доме собственными силами, полагаясь на помощь Джузеппе и Жудити, которую он вызвал из Минас-Жерайса.

— Сосед наш, похоже, человек с размахом, — заметил он однажды, глядя, как основательно работают люди, нанятые Бруну. — Денег на ремонт не жалеет. Такого сложно будет склонить к продаже фазенды.

Жудити была не робкого десятка и не очень-то поверила Джузеппе, когда он рассказал о странностях, происходивших в доме, где ей предстояло жить.

— Ничего, — беспечно молвила она. — Я же буду здесь не одна, а с моим дорогим Жеремиасом!

Вскоре ей, однако, пришлось убедиться в наличии тут разных мистических штучек. Однажды она увидела в дверном проеме женский силуэт, который внезапно появился и так же внезапно растаял. Жудити вскрикнула от испуга, но Жеремиас пояснил ей вполне спокойно:

— Это Нэна, жена проклятого Медзенги. Ты ее не бойся. Она и при жизни не была зловредной.

В другой раз Жудити почудилось будто ее окликнул незнакомый мужской голос, но она уже сама догадалась, что он принадлежал, вероятно, Антонио Медзенге.

Жеремиасу и Джузеппе тоже периодически мерещились всякие видения, о которых они предпочитали не говорить вслух. Но когда старый радиоприемник Медзенги стал сам собою включаться и выключаться, Жеремиас не выдержал и попытался разбить его.

Однако в тот же момент явственно услышал у себя за спиной голос Джакомо:

— Не надо, брат. Оставь все, как есть.

— Ты… жив? — невольно вымолвил Жеремиас и сделал шаг навстречу невидимому Джакомо.

— Что с тобой? — похолодела от ужаса Жудити.

— Мне показалось, будто здесь был мой брат Джакомо, — растерянно произнес Жеремиас. — Наверное, это воспоминание детства плюс болезненное воображение…

— А может, неспокойная совесть? — добавила Жудити. — Помирился бы ты с Луаной! Я по ней соскучилась, да и ребеночка ее хотелось бы увидеть.

— Нет! Она — предательница. Связалась с Медзенгой! — сердито отрезал Жеремиас, но образ Джакомо, возникший на этот раз в дальнем углу комнаты и глядевший на брата с укоризной, заставил его сникнуть.

Ремонт в доме Бердинацци между тем закончился, и туда переехал Бруну вместе с Луаной.

— Как здесь легко дышится! — сказала она и у Бруну, который по-прежнему чувствовал себя неуютно, отлегло от сердца: значит, на ремонт он потратился не зря.

Но Луана, не догадываясь о его мыслях, высказала другую причину своего прекрасного самочувствия:

— Вот что значит родной дом! Мне кажется, будто я жила здесь всегда. Тут все дышит добром и любовью.

— Дай Бог, чтоб так оно и было, — уклончиво ответил Бруну.

Жеремиаса Бердинацци, появившегося на пороге дома, он поначалу принял за одно из тех привидений, о которых был наслышан. И даже спросил вслух:

— Разве ты тоже умер?

— Нет, не надейся! — грозно ответил Жеремиас. — Я живу на соседней фазенде и пришел купить эту, отцовскую! Ты должен уступить мне родовое гнездо!

Бруну велел ему убираться вон, но Луана решительно встала между ним и Жеремиасом. Затем обняла дядю, и он не посмел оттолкнуть ее.

— Ой, как я рада! — воскликнула вошедшая Жудити. — Вы помирились?!

— Нет, — улыбнулась ей Луана. — Пока нет. Дяде и Бруну еще надо спокойно поговорить друг с другом.

— Что ж, попробуем поговорить, — неохотно согласился Бруну.

— Не будем им мешать, — проявила деликатности Жудити, обращаясь к Луане. — Покажи мне лучше своего Филипе!

Прийти к какому-то соглашению давним противникам не удалось, и они стали жить каждый на своей фазенде, не общаясь друг с другом, однако не препятствуя Луане и Жудити, души не чаявшей в маленьком Филипе.

Так продолжалось несколько дней, пока Бруну не увидел во сне бабушку Мариету, которая настоятельно велела ему пойти в сад и там под кривым кофейным деревом откопать медаль, зарытую дедом.

Бруну был так ошеломлен этим сном, что решил проверить, действительно ли под тем деревом лежит медаль его покойного дяди.

И — каково же было его изумление, когда он вынул из земли медаль и письмо, адресованное Джузеппе Бердинацци, в котором сообщалось, что его сын Бруну геройски погиб!