Бенедиту Барбоза - Роковое наследство

— Связь вашей матери с Ралфом Гомесом и стала причиной преступления? — продолжил допрос судья.

Маркус на мгновение задумался, а потом ответил.

— Возможно. Я в тот момент не думал о причинах своей неприязни к этому человеку. Могу только сказать, что вовсе не хотел его смерти.

— Вы не предполагали, что он может захлебнуться во время прилива? — уточнил судья.

— Да я вообще даже не вспомнил о приливе! — раздражено бросил Маркус.

Судья велел ему садиться и попросил ответить на те же вопросы Жералдину.

Тот не принял жертвы Маркуса и сказал, что помогал ему закапывать Ралфа в песок.

— Вы знали о любовной связи сеньоры Медзенги с потерпевшим?

— Да. Гомес любил устраивать свидания на яхте со своими женщинами. Это проходило, считай, у меня на глазах, — ответил Жералдину, несколько забегая вперед.

— Мы еще вернемся к этой теме, а пока прошу садиться, — сказал ему судья.

Затем он стал вызывать свидетелей, и первым из них оказался Кловис. Он показал, что выполнял поручения Бруну и Орестеса, наблюдая за их женами, а потому доподлинно знает, что Ралф избивал обоих своих любовниц. Судья тот час же ухватился за эту ниточку и спросил, как отреагировали обманутые мужья, получив информацию от детектива.

— Насколько мне известно, сеньор Бруну сразу же после этого развелся с женой. А вот сеньор Орестес… Он попросил меня найти подходящих парней, которые бы избили Ралфа Гомеса. И я таких людей нашел.

Парни, избившие Ралфа, подтвердили все, что сказал Кловис, и следующей перед судом пристала Сузана.

Она мужественно призналась, что была влюблена в Ралфа и терпела от него все унижения, включая и побои, которые он позволял себе, будучи пьяным.

Бруну восхитился поведением Сузаны и подумал, что у Лейи вряд ли хватит духу на такую же откровенность.

— В каком состоянии был Гомес, когда люди, нанятые вашим мужем, ставили его на пляже? — задал свой вопрос Валфриду.

— Ралф был избитый, пьяный и без сознания, — ответила Сузана.

— Он лежал вдалеке от воды или на линии прибоя? — уточнил Валфриду.

— Насколько я помню, он лежал почти у самой воды.

— А как вы считаете, он смог бы самостоятельно передвигаться по берегу, чтобы уйти от воды во время прилива?

Прокурор заявил протест, и Сузане не пришлось отвечать на этот сложный вопрос.

Наконец в зал заседаний была приглашена Лейя, которую прокурор буквально засыпал вопросами:

— Как объяснить то, что вы не опознали в убитом Ралфа Гомеса?

— Я очень нервничала, когда увидела это распухшее, изуродованное лицо. Узнать Ралфа было невозможно.

— А медальон и цепочка? Вы их тоже не узнали.

— Это же не какой-то редкий медальон. Я не могла быть уверенной, что он принадлежал Ралфу.

— А почему вы лгали, будто Гомес звонил вам, хотя он в это время был уже мертв?

— Какой-то мужчина, видимо, пьяный, несколько раз набирал мой номер. Но я сразу же отключала телефон, думая, что это звонит Ралф, с которым у нас в то время уже не было никаких отношений.

— А я считаю, что вы просто хотели отвести подозрения от сына! — заявил прокурор, тут же получив замечание от судьи.

Валфриду счел необходимым переломить ситуацию и представить Лейю в глазах присяжных не как любящую мать, стремящуюся любой ценой защитить сына, а как безответственную женщину, доставшую немало страданий своим близким.

— Действительно ли вы содержали Ралфа Гомеса на средства вашего мужа? — задал он первый нелицеприятный вопрос.

— У меня был свой счет… — несколько растерялась Лейя.

— Но ведь вы никогда не работали, насколько мне известно, — продолжал гнуть свое Валфриду.

— Да, можно сказать, что деньги, которые я давала Ралфу, на самом деле принадлежали моему мужу, — подтвердила Лейя, вспомнив о своей договоренности с Валфриду и полностью доверившись ему: если он задает именно этот вопрос, значит, так надо.

— Скажите, — продолжал Валфриду, — часто ли вас избивал потерпевший и приходилось ли моему подзащитному видеть следы побоев на вашем лице?

— Да, часто, — твердо ответила Лейя. — И Маркус несколько раз видел меня в синяках.

Ропот возмущения пробежал по залу. Судья вынужден был попросить тишины.

Но тут сдали нервы у Маркуса.

— Оставьте маму в покое! — неистово закричал он. — Она ни в чем не виновата! Я сам убил этого подонка и готов ответить за все.

Эффект, на который делал ставку Валфриду, был достигнут. Судья, сочувственно глядя на Маркуса, объявил перерыв.