Ольга Егорова - Капля света

Вздрогнула я от этого звонка. Я всегда вздрагиваю, когда в квартире телефон звонит. Слишком редко это бывает, Раз —другой в неделю бабушка позвонит, спросит, как у меня дела, а больше никаких сигналов из внешнего мира не поступает. В тот день бабушка мне уже звонила, а спустя час я снова звонок услышала. Сняла трубку — там тишина была. У меня в сердце кольнуло: Сергей…

Странная вещь — надежда, странное существо — человек. Никак я от себя такого не ожидала. Не думала никогда, что через два месяца после расставания у меня все еще останется надежда… Глупо, нелепо: Сергей…

У меня так стучало сердце, чуть из груди не выскочило. А потом я услышала голос Павла:

— Здравствуй, Лера…

Я его сразу узнала. Сразу встало передо мной лицо его, глаза его — добрые, грустные. Господи, как больно мне стало! Как мучительно захотелось вернуть время назад, изменить, исправить…

— Здравствуйте, Павел Алексеевич, — выдавила из себя не своим голосом. В тот момент я и не подумала, откуда он вообще этот номер телефона узнал, .

— Я спросить хотел: ты почему на занятия ходишь? Сессия ведь скоро, тебя отчислить могут, тебя все нормально?

Спокойно он так со мной разговаривал, как будто не случилось ничего между нами.

— У меня все нормально. Я приболела немного, но теперь… Теперь выздоровела…

— Так приходи. Что ж ты пропускаешь?

Я молчала.

— Лера, — сказал он мне. — Лера, я все знаю. Мне Сергей рассказал. Только ты не вини себя слишком но, и моей вины с меня не снимай. Я ведь еще больше, чем ты, виноватым себя чувствую… И не плачь, не надо.

Как это он слезы мои почувствовал — понять могу. И правда, текли они по щекам, только я не всхлипывала, не рыдала…

— Не плачь, — повторил он. — Что было, было. Не изменишь, не исправишь. Я знаю, ты от жизни натерпелась… Только ведь нужно жить дальше…

— Нужно жить дальше, — повторила я его слова. Я знаю. Только не знаю, что мне сделать, чтобы вы меня простили.

— Ничего не нужно делать, Лера. Мне тебя прощать не за что, поверь. Я себя простить не могу. Меня Бог наказал за то, что я чуть было жену не бросил… Она ведь.

Он замолчал. Я спросила:

— Что с ней? Что случилось с Ритой?

— Ник чему тебе все это, Лера. С Ритой все в порядке. Сейчас уже все в порядке. Три недели назад из больницы ее выписали. Она во время пожара сильно пострадала. Но ее спасли.

Как я это услышала — почувствовала, что снова мои кошмары ко мне возвращаются. Вспомнила свое лимонное дерево и поняла, что мне судьба его безразлична…

— Лера, Лера, ты меня слышишь? Господи, зря я тебе все это сказал… Ну подумай, ведь ты здесь ни при чем. Совершенно ни при чем!

Долго он меня уговаривал. Как маленького ребенка — терпеливо, настойчиво. Не знаю— как, только получилось у него. Сумел он кошмары мои прочь прогнать, сумел успокоить…

— Так что ты приходи на занятия. Не нужно тебе учебу бросать, ты ведь способная, у тебя потенциал хороший. А со всем остальным — справишься. И не думай — нет у меня к тебе злости, и обиды тоже нет.

— Спасибо вам. Спасибо огромное… Я ведь все собиралась сама вам позвонить. Все готовилась к этому разговору, только слов подобрать никак не могла. Может так никогда бы и не решилась. Хорошо, что вы позвонили..

Тут только я вспомнила про то, что никогда не давала ему номера телефона. И спросила… Лучше бы не спрашивала. Потом поняла, только поздно уже было. Я спросила, и он ответил:

— Это же Настин номер… Он у Сергея в записной книжке записан.

— У Сергея, — повторила я. Сделала над собой усилие, постаралась, чтобы голос звучал равнодушно. — Он кажется, уезжать собирался. Уехал?

— Уехал, — ответил Павел. — Сейчас в Москве работает.

— В Москве, — эхом отозвалась я. И уже не знала, что сказать дальше.

И Павел молчал — видимо, не хотел говорить на эту тему. Или, может быть, тоже слов подобрать не мог.

— Что ж, замечательно…

— Ты приходи на занятия, Лера, — напомнил он мне. — Обязательно приходи.

Конечно, плакала я в тот вечер. Долго лежала, уткнувшись лицом в подушку и ревела. И на следующий день сама не своя была и долго еще не могла в себя прийти. Снова мне пришлось над той же задачкой поломать голову, и в этот раз она мне еще более неразрешимой показалась. Слишком тяжело оказалось с последней надеждой прощаться…

Но как-то я сумела справиться. Не знаю, может, работа мне помогла: у нас из пяти человек в архиве тогда только двое работали, остальные на больничном сидели, и приходилось очень много работать. Некогда было посиделки вдвоем с тоской своей устраивать. Потом я за учебники засела, заставила себя все их от корки до корки проштудировать. Снова пошли дни своим чередом. Подрастало мое лимонное дерево…