Александр Трапезников - Подари мне жизнь

— Угу! — отозвался «старый озорник». И скрылся в своем кабинете. Хорошо хоть, что Елизавета Сергеевна к этому времени уже ушла на рынок. Рита прошла в комнату к Косте.

— Ого! — произнес он.

— Чего это вы с отцом какими-то междометиями разговариваете? — насмешливо спросила она. — Вроде бы не шимпанзе, а мужчины, насколько мне известно. Впрочем, — добавила Рита, — во время любовного гона вы все в обезьян превращаетесь.

— На что это ты намекаешь? — спросил Костя, поглядев на стенку, за которой затаился отец. — Ладно, садись. Молодец, что пришла. Я сам тебе только что собирался звонить.

— Опять врешь. Ты к Ольге намылил лыжи. В больницу.

— Откуда знаешь?

— Звонила вчера Наталье Викторовне. Но сейчас не о том.

Она открыла сумочку и вытащила оттуда увесистый целлофановый пакет. Покачала его в руке, словно проверяя тяжесть или же намереваясь запустить им в маячившее перед ней лицо.

— Пять тысяч марок дал Гельмут, — раздельно произнесла она. — А двадцать пять тысяч долларов я выцарапала у Каргополова. В обмен на свободу. Но это все ерунда, я с него для самой себя еще в сто раз больше сдеру. Он у меня на коротком поводке ходит. Так что — бери на лечение.

— Рита! Ты в своем уме? — Костя даже не мог подняться со стула от изумления. Голова пошла кругом. Он все же вскочил и попытался заключить Риту в свои объятия. Но та холодно его отстранила.

— Ради вашего Антона, — сказала она. — А теперь мне пора. Каргополов ждет. Он ко мне шофера и телохранителя приставил, на лестнице торчат.

— Погоди! — вспомнил вдруг Костя. — Может быть, тебе расписку написать?

— Не надо, — усмехнулась она. — Мне и той достаточно. Которую я взяла с Ольги. На полмиллиона.

— А может быть, ты ее все же порвешь? — осторожно спросил он.

— Нет, — покачала она головой. — Я ведь пока не решила, как с вами обоими поступить. Это сегодня я добрая, а завтра злой буду. А тебя, Костя, запомни, не прощу.

Рита быстро повернулась и пошла к двери. Костя так ничего и не успел сказать.

Константин так и не успел уехать в роддом. Поскольку раздался телефонный звонок, который сразу же показался ему очень тревожным. Он осторожно снял трубку, предчувствуя недоброе. Это был Вильгельм Мордехаевич.

— Срочно приезжайте в больницу, — коротко сказал врач. — Положение серьезное.

— A-а… что… — у Кости даже сперло от волнения дыхание.

— Здесь объясню, — и Попондопулос отключился.

Костя застыл у аппарата, глядя на фотографию Антона, которая теперь висела на стене. Это был один из тех снимков, которые сделал Михаил в своей фотостудии. Здесь малыш был запечатлен веселым и радостным, в гусарском мундирчике и кивере, на игрушечной лошадке и с сабелькой в руке. Что с ним теперь? Но времени на раздумья не было. Константин успел заскочить в кабинет к отцу, сказал ему, чтобы он дозвонился до Натальи Викторовны и чтобы она тоже ехала в детскую больницу. Потом выбежал на улицу, поймал такси и через тридцать минут был на месте.

На этаже явственно ощущалась какая-то суматоха. Сновали врачи и медсестры с медицинскими приборами. В палате Антона не было, а его кроватка оказалась в беспорядке — постельное белье скомкано, на нем виднелись пятна крови. Константину вновь вспомнился его минувший сон. Он побежал в кабинет врача, но Попондопулоса не было и тут. Какая-то нянечка сердобольно сказала ему, что надо идти в реанимацию. Костя бросился на второй этаж, но тут его остановил знакомый санитар, с которым они вместе работали в ночную смену.

— Погоди-ка! — сказал он. — Еще не все потеряно. Там над ним Вильгельм колдует.

— Когда случился приступ? — спросил Костя.

— Часа полтора назад. Из горла, из носа пошла кровь… Ну, как обычно, сам знаешь.

— Нет, не знаю, — ответил Костя. — Не хочу знать. Это «не обычно» и не должно быть «обычным»! Не должно!

— Успокойся, — санитар отвел его к балконной двери, открыл ее. — Покури лучше тут, на воздухе.

Сигарета дрожала в руках у Кости, он никак не мог зажечь спичку. Санитар щелкнул зажигалкой. А из реанимации в это время торопливо вышел Вильгельм Мордехаевич. Константин бросился к нему. Врач остановился, сумрачно взглянув куда-то в сторону.

— Ну что? — выдавил из себя Костя.

— А что ты хочешь? — в свою очередь спросил Попондопулос. — Его костный мозг почти что убит. Печень не функционирует. Остальные органы работают на пределе. Иммунной системы практически вообще нет! И ты меня еще спрашиваешь!