Александр Трапезников - Подари мне жизнь

— Все, — произнес Попондопулос, не дожидаясь коллег. — Он умер.

Костя даже не стал оборачиваться. Он поднял валявшуюся на асфальте игрушечную полицейскую машину, механически сунул в карман. Услышал крик Ольги. Увидел суетящихся возле нее людей. Другие врачи заполнили салон «скорой». Константина отодвинули еще дальше. А у Попондопулоса вдруг запищала рация. Врач нажал на кнопку приема, выслушал, затем тронул Костю за плечо.

— Из авиакомпании спрашивают, — сказал он. — Они держат рейс. Вы полетите?

Костя равнодушно пожал плечами и медленно пошел в сторону леса. В небе над ним пролетал белоснежный лайнер. И вновь он услышал предродовой крик Ольги.

— Они не полетят, — произнес в рацию врач. — Кажется, у них родился сын.

Елизавета Сергеевна будила Костю уже пятую минуту, а он все никак не просыпался. Наконец, с трудом разомкнул веки и первым делом спросил:

— У меня сын родился?

— Рано еще, больно ты прыткий, — ответила мать. — Мне только что звонила Наталья Викторовна, сказала, что Ольга держится молодцом и, может быть, ей даже удастся выехать в Израиль. Врачи в принципе не возражают. Уж как-нибудь довезем до аэропорта, а там посадим в самолет и — всего-то пару часов лета! Лишь бы не начались преждевременные схватки…

Наталья Викторовна задумалась. Потом, видя усталое и измученное лицо сына, добавила:

— Ты спи, спи. Просто ты опять кричал во сне, уже третью ночь подряд. Надо бы и тебе сходить к доктору. Обследоваться.

— А который сейчас час? — спросил Костя.

— Шесть.

— Утра или вечера?

За окном висела темно-серая осенняя промозглая мгла — сразу и не разберешь, какое время суток?

— Вечер, — ответила мать, положив свою теплую ладонь на его лоб. — Я тебя разбужу, если случится что-то важное.

И Константин вновь провалился в бездонный сон. На этот раз он шел по какому-то бескрайнему зеленому полю, залитому солнечными лучами, среди сверкающих бусинками росы ромашек и васильков, а впереди выделывал петли на велосипеде Антошка. Он выкрикивал что-то веселое, указывая ручонкой на горизонт, где сливалось небо с землей, оставляя лишь узкую полоску света, до которой им всем надо было непременно дойти. Рядом шла Ольга и катила детскую коляску с ребенком. И тоже смеялась. Неожиданно впереди них откуда-то выскочил и помчался стремглав заяц. Антошка погнался за ним на своем велосипеде, но вскоре отстал.

— Осторожно! — крикнула ему Ольга. — Вернись назад! Здесь еще не разминировано.

— Как это? — удивился Костя.

— А так. Саперы сюда так и не доехали. Их под чью-то дачу фундамент копать отправили. Какого-то генерала.

— А мины?

— Да решили вместо саперов завести сюда кроликов и зайцев, вот они и подрываются, и все довольны. И мин меньше, и зайцев.

— А зачем же мы здесь идем?

— Так надо же дойти до горизонта. Тут — самый короткий путь. Смотри, что я тебе говорила?

Где-то далеко впереди, куда показывала рукой Ольга, поднялось облачко дыма, огня и пепла.

— Еще один кролик подорвался, — сказала Ольга. И снова закричала Антошке: — Быстро вернись обратно!

Антон помахал им рукой и помчался куда-то в другую сторону.

— Нет! — изо всех сил прокричал Костя: — Нет! Нет!!!

А в ответ ему громыхнул страшный, огненный взрыв…

Костя вскочил с кровати, ошалело смотря по сторонам. В комнате находились его родители и почему-то Галя — секретарша главврача больницы Геннадия Васильевича Красноперова. Но сейчас это его мало удивляло, он искал здесь еще и Антона. Мама протягивала ему стакан с резким запахом.

— На, выпей, — сказала она. — Пройдет.

— Что это? — поморщился Костя.

— Валокордин.

— Фу, гадость какая, — выпив, отреагировал он. — Уж лучше бы водки… А ты что тут делаешь? — обратился он к Гале.

— А я по поручению, — ответила она. — Наш старик организовал в больнице подписку на лечение твоего сына, вот мы и собрали, кто сколько мог.

— Надо же! — сказал Петр Давидович. — Почти как в старые добрые советские времена. Я уж думал такое и невозможно.

— А ты меньше телевизор смотри, — посоветовала ему Елизавета Сергеевна. — Людей этим ящиком Пандоры еще не до конца испортили.

Галя положила на стол конверт.

— Здесь около четырех тысяч долларов, — сказала она. — А Геннадий Васильевич просил тебе особенно передать, что он на тебя надеется и ждет обратно. В медицину. Так же и Петр Петрович сказал. Привет тебе от него и от всех остальных. Катя даже целует.

— А ты? — нахально спросил Костя.