Сандра Браун - Тайный брак

— Именно в буквальном, — подтвердил он. Дэни облизнула губы, моля бога о том, чтобы Логан отодвинулся. Он так плотно прижимался к ней, что она ощущала каждую выпуклость его тела. Сквозь шелковое платье Дэни чувствовала, как ее обволакивает его жар. Ее тело изнывало в ожидании тех ласк, о которых она якобы не помнила.

Какие аргументы можно найти сейчас, когда было ясно, что Логан говорит вполне серьезно? Десять лет назад он пережил крушение своих планов. Разочарование и обида все эти годы мучили и терзали его.

— Логан, мы были детьми, — тихо сказала она.

— Мы были молоды, да… Но не детьми… Дети не знают, что они делают… Мы же знали, Дэни. Хорошо знали, что делали. Мы знали, чего хотели. А хотели мы друг друга.

Она мучительно искала контраргументы. И прибегла к тому, который в течение десяти лет использовала в спорах с собой. При этом всегда проигрывала. Каким же образом она рассчитывает победить в споре с ним?

— Да, я допускаю, что мы хотели друг друга физически, но не более того.

— Если бы это было все, чего я хотел от тебя, я бы не ждал целых два года. — Он усмехнулся, явно адресуя эту усмешку самому себе. — Я ходил с самой красивой девчонкой в классе… Любой мальчишка спал и видел, чтобы хоть раз с такой встретиться. Но ты к тому же была и очень славная девчонка… девчонка, которая не дает вольничать парням.

— Ты ожидаешь извинений? — Нет.

— Я и не подозревала, какую огромную жертву ты приносил, — саркастически сказала она.

— Жертву — да… Но не огромную. Я согласен был на любые отношения.

— Тогда зачем же ты обвиняешь меня сейчас?

Он взорвался:

— Потому что хочу, чтобы ты поняла: я мечтал не просто переспать с тобой. Я любил тебя, черт возьми! — Он стиснул ее плечи. — Я думал не только о свадебной ночи, когда мы убежали к мировому судье. Я мечтал, что всю жизнь мы проживем вместе. Я пережил ту церемонию, испытывая наивное благоговение перед тем, что мы обещали друг другу. Для меня это были не просто казенные слова, которые дают право переспать с тобой… Для меня это значило так много.

Логан тяжело дышал, его пальцы впились ей в плечо.

— Знаешь ли ты, насколько это унизительно — выйти от мирового судьи в качестве арестованного жениха? Поставь себя на мое место, Дэни! Попробуй представить, что я чувствовал!

Тогда она вела себя стойко. Дэни помнила красные и голубые мигалки, шум и суматоху, гнев родителей, отчаяние Логана…

Внезапно прильнув к нему, она сказала:

— Я чувствовала то же самое. Если ты все хорошо помнишь, то должен помнить и то, как я кричала, когда тебя тащили в машину шерифа, как умоляла отпустить тебя!

— Я видел только то, что тебя утешали мать и отец, словно я какой-нибудь сексуальный маньяк, который похитил их дочь.

— Их беспокойство можно понять. Это было неразумно с нашей стороны — вот так запросто пускаться в бегство.

— Стало быть, ты оправдываешь отца за то, что он арестовал меня, обвинив в краже твоей машины?

— Да нет же! — с несчастным видом сказала Дэни. — Это было мерзко с их стороны. Просто папа не знал, каким другим способом можно нас остановить!

— Что ж, он придумал чертовски эффектный способ. Сработал безотказно. — Логан с силой провел ладонями по ее плечам. — Твой отец снял обвинения, но лишь после того, как я провел несколько ночей в заточении, а тебя отправили в Даллас и расторгли наш брак.

На Дэни навалились воспоминания о тех кошмарных днях. Она рыдала, умоляла, торговалась, угрожала побегом и самоубийством, если ей не позволят увидеть Логана. Ее родители оставались непреклонными. Он не для нее, говорили они. Сделает ее страшно несчастной. Не сможет обеспечить ей достойный уровень жизни — — уровень, к которому она привыкла. Он человек «не ее круга». Наконец она была сломлена, после чего несколько месяцев жила в каком-то оцепенении.

— Я отправился в Даллас, где мне в конце концов удалось увидеться с твоим отцом, — сказал Логан. — Ты с матерью уехала в Европу… Он заявил, что ты сожалеешь о своем опрометчивом поступке и больше не желаешь меня видеть.

— Я никогда не говорила ничего подобного, — сказала она тихо. На нее вдруг вновь нахлынули те же опустошение и апатия, которые она переживала в тот период. — Они принудили меня уехать. Мы оставались там шесть месяцев. Когда вернулись, я убедилась, что все уже безнадежно.

Логан слегка встряхнул ее.

— Вовсе не безнадежно. Если бы ты не сдалась… Если бы сопротивлялась поэнергичнее.

— Но я не могла! Ведь они мои родители.